Правоверие
архив форума
Начало » Женский форум » Христианка.ру » Статьи
Статьи [сообщение #108458] Вт, 22 Июль 2008 10:24 Переход к следующему сообщения
yfnfkbz
Сообщений: 331
Зарегистрирован: Июль 2008
Географическое положение: Москва
Карма: 0
Мне тут нравится
Священник Александр Овчаренко. Мы становимся религиозно грамотными, но теряем доброту и любовь к людям Когда посмотришь вокруг себя, с болью в сердце видишь: люди становятся все более нетерпимыми, бессострадательными. Причины, породившие это явление, многообразны: экономические неустройства, роскошь немногих и обнищание большинства, низкий уровень культуры и нравственности, конфликты на межнациональной почве, неуверенность в завтрашнем дне. Из-за пустяков возникают ссоры, на первого встречного обрушиваются обиды и раздражение. Пастырский опыт показывает: человек, который, не раскрывшись в своих душевных качествах, начал строить здание духовных добродетелей, даже точно следуя святоотеческим предписаниям, воздвигает такую стену гордыни и эгоизма, которую потом крайне трудно разрушить. Семидесятилетний разрыв преемственности Православной жизни привел к явлению, о котором пришла пора говорить во весь голос. Не став людьми любящими, заботящимися, добрыми, искренними, многие верующие возомнили себя не просто церковными, не просто Православными, а во всем без исключения правыми. Плоды нашего "воздержания" - это зачастую разваливающиеся семьи, более или менее благополучные до "воцерковления" одного из супругов… Плоды нашего "благочестия" - наши ближние, которые, перестав быть нейтральными по отношению к Вере, стали ее врагами. А может быть, виноваты в этом мы, а не "они"? - Да, но вроде бы на нас сбывается Писание… - А если честнее посмотреть на вещи? Вот к примеру, ты стала верующей, а муж запил? - А я за него читаю акафист "Неупиваемая чаша"… - За него или против него? Любишь ли ты его во время этого чтения? В чем конкретно проявляется твоя любовь? - А как мне его, пьяницу, любить? В церковь идти не хочет, венчаться не хочет…. Вот такой диалог… Не раскрывшись в супружестве, в отцовстве, в материнстве, не научившись быть благодарными детьми, открытыми, верными, любящими людьми, мы ищем духовного, а духовное не дается нам. Используя наработанные в мирской жизни механизмы достижения поставленных целей, мы достигаем кое-чего в жизни церковной: одни - священного сана, другие - рабочего места в околоцерковных сферах, третьи - привилегированного положения в ближайшем кругу особо чтимых в народе духовников. Но при этом не решается главный вопрос: ради чего? Желание "стать"; восприятие церковной жизни как поприща для самоутверждения не дают увидеть главного: где же во всем этом место Христу, подвигу, заповеданной Им жертвенной любви к ближнему? Старец отец Алексей Мечев так говорил об отношениях с ближними: "Будьте теплом и светом для окружающих: старайтесь сперва согреть семью, трудитесь над этим, а потом эти труды вас так завлекут, что для вас уже узок будет круг семьи, и эти теплые лучи со временем будут захватывать все новых и новых людей, и круг, освещаемый вами, будет все увеличиваться". Казалось бы, все поставлено на цементе правильных формул: изречениях святых отцов, советах и благословениях духовников. При этом гордость окружающих будет отслеживаться и обличаться, а своя - никогда. Аскетика без любви похожа на замок Снежной Королевы - холодный, неприступный, но снаружи красивый. За внешней церковностью, за церковной терминологией: "простите", "благословите", "искушение" и т.д., за церковной проблематикой (борьба с экуменизмом, масонством, сектантством) люди иногда хотят спрятаться от движения вглубь, от встречи с самим собой, настоящим…. Нет нам никакой пользы, если, воцерковившись, мы так и не засветимся любовью. "Никто бы не оставался язычником, если бы мы были христианами, как следует", - сказал Иоанн Златоуст. Если в неверующей семье один человек уверовал, у него есть лишь один способ привести к Вере остальных: если он не будет их чуждаться и противопоставлять "чистого себя" остальным "грешникам". Если он скажет: "Не приду я на вашу пьянку, празднуйте ваш семейный юбилей без меня, у меня пост!" - он навсегда останется в семье одним верующим. Если он будет при каждом удобном и неудобном случае "проповедовать" - он тоже останется один. Помните: насилие ради любви убивает любовь. Но если они заметят, что твоя Вера помогает разрешению семейных проблем, если они увидят, что из храма ты возвращаешься светлее, чем пошел туда, если они увидят, что твой мир стал богаче и глубже, чем мир читателей газет - "глотателей пустоты", - то к Вере постепенно придут все ваши ближние.Учите детей в первую очередь не тому, как правильно брать благословение у батюшки, а тому, чтобы уступить место старику, подать руку женщине, выходящей из автобуса, и делать все это ради Христа. Перед рассказом о Небесном Отечестве научите детей любить Родину земную. Религиозное воспитание начинается не тогда, когда мать учит читать "Отче наш", а когда отец учит сына поблагодарить мать за выстиранную рубашку и приготовленный обед. Я намеренно не касался духовной глубины, которая проявляется в человеке по мере его воцерковления. Это была попытка подтолкнуть читателя разобраться в душевном устроении самого себя. И если во время чтения этой статьи вас вдруг попросят о каком-либо одолжении, бросьте чтение, оно подождет. Выполните человеческую просьбу, тем более, что это Сам Господь Иисус Христос через ближнего просит помощи.

Известить модератора

Re: Статьи [сообщение #108681 является ответом на сообщение #108458] Вт, 22 Июль 2008 14:14 Переход к предыдущему сообщенияПереход к следующему сообщения
Рыжая в настоящее время не в онлайне  Рыжая
Сообщений: 442
Зарегистрирован: Февраль 2008
Географическое положение: ЯНАО
Карма: 0
Мне тут нравится
Я так поняла, здесь можно вставлять любые статьи? Клайв Льюис Беда с этим N! Статья опубликована: "Bristol Diocesan Gazett". 1948, август. Мне кажется, я могу с уверенностью принять, что семеро из десяти моих читателей вконец извелись из-за какого-нибудь человека. Тот, у кого вы служите, или тот, кто служит у вас; тот, у кого вы живете, или тот, кто у вас живет; ваша свекровь или теща, ваш сын, ваша жена или кто-нибудь еще портит вам жизнь. Надеюсь, вы не слишком часто жалуетесь, но иногда все же бывает. Друг или просто знакомый спросит, что с вами, и вас поневоле прорвет. Обычно собеседник скажет вам на это: "Что же вы молчите? Почему вы прямо все не выложите жене (мужу, отцу, дочери, сыну, начальнику, квартирной хозяйке)? Не звери же они! Объясните все как есть - разумно, спокойно, без нервов". А вы, что бы вы вслух ни ответили, думаете в тоске: "Ох, знал бы он этого N!" Вы-то знаете его (ее). Вы-то знаете, что безнадежно взывать к его (ее) разуму. Может быть, вы пытались поговорить, и у вас опустились руки; может быть, не пытались, понимая заранее, что из этого выйдет. Вы знаете, что N устроит скандал, или недоуменно на вас уставится, или пообещает исправиться, а через сутки станет таким, как был. Наверное, третий вариант - хуже всего. В общем, вы знаете что с N не сладишь. Вы помните, как ваши попытки разбивались о его несокрушимую лень, или необязательность, или тупость, или ревность, или властность, или обидчивость. Когда-то вы думали, что если жизнь станет по-лучше, N переменится. Но эти иллюзии - в прошлом. Война кончилась, жалованье повысили, болезнь вылечили, а N не меняется. Даже если вы получите миллион муж не перестанет грубить вам, жена не перестанет ворчать, сын - пить, а теща или свекровь от вас не уедет. Понять это - уже немало. Полезно знать: 1) что истинное счастье зависит не от внешних обстоятельств, а, среди прочего, от свойств ваших ближних и 2) что вы этих свойств изменить не можете. Тут-то мы и подходим к самой сути. Поняв это, вы поймете впервые в одном определенном смысле, каково приходится Богу. Ведь это случилось и с Ним. Он дал нам прекрасный, поистине райский мир; дал нам разум и совесть, чтобы мы знали, как в этом мире жить; сделал так, что необходимое для жизни (еда, питье, отдых, сон, работа) может беспредельно радовать нас. А мы все портим. Каждый из Его даров становится для нас лишним поводом к злобе, зависти, излишеству, корысти и глупости. Вы возразите мне, что Богу легче, так как Он может изменить людей, а мы не можем. Но разница меньше, чем вы думаете. Господь наш поставил Себе правилом не менять человека насильно. Он может его изменить, и изменит, но только тогда, когда человек Ему поддастся. В этом смысле Он ограничил Свою власть. Порой мы этому удивляемся и даже об этом жалеем. Но Богу виднее. Он предпочел мир свободных существ, со всеми его опасностями, миру праведных роботов. И чем ярче мы себе представим этот, второй мир, тем лучше мы поймем Божью мудрость. Я сказал, что вы увидите, каково приходится Богу в одном смысле. Так оно и есть. Божий взгляд на дело отличается от вашего. Во-первых, глядя на некий дом, завод или контору, Он видит на одного человека больше, чем вы. И следующий, очень большой шаг по пути мудрости - узнать, что и с вами нелегко. У вас тоже есть роковое свойство, о которое разбиваются надежды и попытки ваших ближних. Вы не отмахнетесь фразой: "Ну, конечно, и у меня есть свои недостатки". Надо понять, что у вас есть свойство, вызывающее у других именно отчаяние, о котором мы говорили. Почти наверняка вы о нем и не подозреваете, как не подозревает ничего тот несчастный герой рекламы, у которого пахнет изо рта. А почему же, спросите вы, вам об этом не скажут? Поверьте, вам говорили, и не раз, но вы "не могли вместить". Быть может, злоба, ворчанье или странности, на которые вы жалуетесь, - это просто попытка открыть вам глаза. Но даже если вы знаете порок, вы знаете его мало. Вы скажете: "Да, я вчера погорячился", - а другим ясно, что вы вообще злой. Вы скажете: "Что-то я перепил", - а другим ясно, что вы вообще пьяница. Словом, Божий взгляд отличается от нашего тем, что Он видит всех, а мы - всех минус один. Есть и второе отличие. Бог любит всех, несмотря на их дурные свойства. Он терпит их, не терпя их греха. Вы скажете: "Ему что, Он с ними вместе не живет!" Нет, живет. Он - с ними в гораздо более глубоком смысле, чем мы, и всегда, без минуты отдыха. Всякий низкий помысел в их (т. е. - в нашей) душе, всякий миг зависти, злобы, гордыни, жадности, спеси наносит удар Его долготерпеливой любви и причиняет Ему боль, которая сильнее нашей. Чем больше мы уподобимся Богу в этих двух отношениях, тем лучше для нас. Мы должны любить N и видеть себя, как видим его. Говорят, что вредно думать о своих недостатках. Оно бы и верно, если бы, не думая о них, мы не начинали немедленно думать о чужих. Как на беду, мы наслаждаемся такими мыслями, а что может быть вреднее? Трудно думать или не думать по заказу, но я бы посоветовал вообще забыть о чужих недостатках, кроме тех случаев, когда речь идет о наших учениках или детях. Как только такая мысль придет, гоните ее и думайте взамен о себе. Ведь именно тут, с Божьей помощью, вы можете что-то сделать. Из всех нелегких людей у вас дома или на службе вы можете всерьез исправить только одного. С этого и начните. К чему откладывать? Рано или поздно все равно придется, и чем позднее это будет, тем труднее. Выбора нет. Мы знаем, что Сам Господь не может дать радости бедному N, пока N завистлив, злобен и сосредоточен на себе. И в вас, несомненно, что-то не позволяет Богу избавить вас от ваших постоянных мучений. Пока это не уйдет, вы не узнаете рая, как не узнает благоухания человек с насморком. Дело не в том, что Бог "отправит" вас в ад. В каждом из нас растет и крепнет какое-нибудь свойство, которое само станет адом, если его не вырвать. Дело плохо. Предадимся же Богу - сегодня, сейчас.

Известить модератора

Re: Статьи [сообщение #108709 является ответом на сообщение #108681] Вт, 22 Июль 2008 15:04 Переход к предыдущему сообщенияПереход к следующему сообщения
yfnfkbz
Сообщений: 331
Зарегистрирован: Июль 2008
Географическое положение: Москва
Карма: 0
Мне тут нравится
Интервью с дьяконом Андреем Кураевым "Удержаться от греха, чтобы прикаснуться к небу" (вопросы курсивом) – Отец Андрей, как, на Ваш взгляд, правильно говорить с человеком о грехе и добродетели? Безусловно, лучше учить жизненным примером, но бывает, что человек маловерующий начинает изливать тебе душу. Как говорить о грехе, чтобы не звучать ханжой? Чтобы окружающие не относились к православному так, что, мол, у Васи одни 10 заповедей на уме. – Во-первых, надо знать, с каким человеком можно о грехе говорить, с каким – нет. Если человек первый ставит этот вопрос, тяготится своим грехом – тогда можно, а если человек счастлив в состоянии греха, опьянен грехами и страстями, то приводить его в чувство проповедью – все равно, что пьяному рассказывать о высшей математике. Вместе с тем, радость от греха проходит, приходит иное отношение... Во-вторых, важно иметь в виду различие в понимании слова «грех» в среде церковной и нецерковной. Был такой замечательный случай: в Прощеное воскресенье священник выходит на амвон и говорит: «Братья и сестры, накануне Великого поста мы должны простить друг друга. Простите и вы меня, я тоже грешен, помолитесь обо мне». Через некоторое время священник замечает, что на приходе вокруг него образуется пустыня. Он начинает интересоваться, в чем дело, почему люди стали его сторониться. Одна прихожанка говорит: – Батюшка, оказывается, у вас любовница есть! – Какая, откуда, с чего вы взяли? – Да уж нет, не отпирайтесь теперь, сами признались ведь! – Когда это я признался? – Да вот сами в Прощеное воскресенье вышли и сказали: «Простите, я тоже грешен». Для людей малоцерковных слово «грех» нередко связано исключительно с миром плотских отношений: даже супружеское общение на их взгляд, по мнению Церкви, является грехом. Для православного человека понятие греха намного шире, чем нарушение заповедей целомудрия, а для некоторых людей это оказывается новостью – узнать, что грех в их жизни присутствует. До этого времени они по-другому квалифицировали ту или иную особенность своего характера. Мне очень нравится грех, упомянутый в древнеегипетской «Книге мертвых». Там на суде богов человек должен был для оправдания себя клятвенно заверить богов, что грехов он не совершал. В этой книге приводится список грехов и есть среди них такой: «Я не просыпался по утрам с мыслью о том, как дать больше работы моим рабам». Я думаю, что сегодня на рабочих столах многих боссов имеет смысл поставить такую табличку, своего рода исповедание. В этой книге упоминается и грех безразличия, грех необразованности, между прочим, грех бескнижности: человек не дает труда своим мозгам, не тренирует их. На мой взгляд, грехом является неуважение к русскому языку, особенно для христианина: если ты не владеешь всеми дивными богатствами русского языка, высоколитературного, поэтичного, то это проявление нецеломудрия. Господь дал тебе слово, и нужно этим даром владеть. Самый трудный для дрессировки орган в нашем теле – это язык. И тем более им нужно владеть: не с точки зрения того даже, чтобы чего-то не говорить, но с точки зрения того, что если ты начал что-то говорить, то будь добр, потрудись, найди адекватные слова, чтобы выразить то, что ты хотел, чтобы не быть непонятым, и чтобы то, чем ты хотел кого-то порадовать, не обернулось бы в конце травмой для человека. Мир грехов очень разнообразен, и здесь не может быть универсальной инструкции, как и о каком грехе с кем разговаривать. Слава Богу, что таких пособий у нас нет. – Часто в православной литературе рассказ о грехе соединяется с рассказом о жизненных его последствиях, допустим, сделаешь аборт – больше не родишь, изменишь мужу – может потом ребенок болеть, не сохранишь чистоту до брака – брака может и не быть. Насколько это правильно: в том случае, когда понятие «грех – не грех» человеку не важно, имеет ли смысл приводить какие-то еще аргументы, чтобы оградить его от и вправду печальных последствий? Конечно, думаю, что это можно делать так. И это не угроза, а реальность – печальная и страшная. Другое дело, что качество такого рода причинно-следственных цепочек должно быть проверено. Я знаю немало церковных изданий, которые с радостью хватаются за совершенно оккультные погремушки, псевдонаучные мифы типа телегонии, дескать, если женщина когда-то имела связь с негром, то потом все равно родит негритенка даже в браке с белым мужчиной через 20 лет. Это антинаучные сказки. И именно потому, что они антинаучные, – они антицерковные. Не надо позорить Церковь сродством с такого рода мифами. И главное – важно помнить, почему Церковь борется с грехом. Не ради повышения рождаемости, укрепления семьи или содержания неимущей страны. Не ради этого существует Церковь, не ради этого она призывает воздержаться от греха. А ради того, чтобы жизнь людей была более радостной, чтобы человек мог всегда прикасаться к небу и кусочек этого неба пускать в свое сердце почаще. Для этого мы живем, и это оправдывает смысл нашей жизни. – Синдром неофита с отвержением всего мирского известен, однако с годами церковной жизни человек во многом возвращается к своей обычной жизни, так как оказывается, что это все вроде и не грех. И верно – выпить, носить джинсы, прикурить иногда – по отдельности, вроде как и не большой грех. «Лучше краситься, чем осуждать», можно часто услышать. Но девушка с бутылкой водки, в джинсах и с сигаретой в руке никак не ассоциируется у нас с православной христианкой? Где граница допустимости, как в жизни применить «все дозволено, но не все полезно»? – Во-первых, Вы нарисовали портрет хорошего неофита. Потому что есть множество неофитов, которые и не пробовали расстаться ни с водкой, ни с сигаретой – ни с чем. Так что это хорошая болезнь, когда человек болеет крайностью, крайностью аскетизма, типиконства. Слава Богу, что эти люди у нас в Церкви есть. Но потом этот хороший неофитский комплекс должен пройти. Нужно уметь различать, где суббота, а где человек. Здесь нужно обратить внимание вот на что: для меня признаком культурного человека, в том числе церковного православного культурного человека, является владение двумя искусствами: уметь видеть главное и отделять его от второстепенного, ценить второстепенное ради того главного, которое в нем проступает Первого без второго – это путь к безудержному протестантизму и лиховерованию, второе без первого – это путь к фарисейству и обрядоверию. Надо совмещать в себе и то, и другое. Я всегда вспоминаю слова, которые мне сказал ректор МДС архимандрит Александр (Тимофеев): «Мы должны чаще спрашивать себя, как в этой ситуации поступил бы апостол Павел». Для меня эти слова стали мерилом при любой такого рода дискуссии. Слава Богу, что девушка с бутылкой водки не ассоциируется у нас с православием, но, к сожалению, пьяный мужик вполне ассоциируется. И баптисты нам любят на это указывать. Поэтому здесь встает вопрос – где критерий церковности? Кого считать православным? Не будем забывать, что проблема пьянства – это, простите, профессиональная проблема нашего русского сословия. Как писал профессор Московской духовной академии дореволюционных лет Голубинский: «...лет сорок назад мы росли дитятей в селе среди гомерического пьянства духовенства всей окрестной местности, но по крайней мере мы не слыхали случаев, чтобы люди умирали от пьянства; а из наших товарищей и близких сверстников по учению мы знаем до пятка, которые отправились на тот свет положительно от пьянства» . Поэтому излишняя терпимость здесь когда-то и была. В народе обычно прощают пьяненьких батюшек, считается, что если батюшка пьет, значит, переживает за нас грешных. Может быть это и так, между прочим. – На Ваш взгляд, как отличить традиции и нормы благочестия от фарисейства? Мы сегодня все начитанные, все знаем и по литургике и по истории Церкви и так далее, любому батюшке считаем вполне уместным сказать: «А в социальной концепции РПЦ написано... А вот это поздняя традиция... А святитель такой-то говорил об этом совсем не так...». Насколько это допустимо? Как определить действительно, чем руководствоваться в духовной жизни, и проследить, чтобы благочестие у нас не стало фарисейством? – Что касается советов батюшки, то здесь каждый должен знать уместность. Бывает, что это очень уместно. Но этот человек должен понимать, в каких отношениях он с этим батюшкой: если он впервые зашел в храм, видит, как священник служит – ну что же прихожанину, мирянину соваться с советом. Другое дело, если это профессор Алексей Ильич Осипов, то у него есть право подойти и шепнуть батюшке, «Вообще-то в проповеди не совсем то слово было сказано, это литургическое новшество в вашем приходе мне не очень понятно… ». Если это обычный мирянин, начитавшийся Мейендорфа, Шмемана и так далее, начинает давать советы, то, наверное, не стоит этого делать. Приведу такой пример: год назад приезжаю я на Западную Украину. В одном городке останавливаюсь у батюшки – моего однокурсника по семинарии. Он решает со мной посоветоваться: «есть такие устойчивые штампы в нашей речи: «сохранение супружеских обетов», «нарушение супружеских обетов», просто «супружеский обет». Но парадокс в том, что этих обетов нет на самом деле! В чине венчания никто никому ничего не обещает. У нас же венчаются двое исихастов: они друг другу в любви не признаются, они вместе молятся – сомолитвенники стоят. Это у католиков есть обещания. Но я нашел издание чешского православного требника, в котором такие обеты есть. Жениха батюшка спрашивает: «Обещаешься ли сохранить себя в любви и верности своей жене даже до гроба? – Обещаюсь». Потом вопрос к невесте: «Обещаешься ли сохранить себя в любви, верности и послушании своему мужу даже до гроба?» – «Обещаюсь». И дальше батюшка рассказал, что поскольку у нас в требнике этих слов нет, то я сначала спрашиваю людей – перед венчанием: отвожу жениха в сторону, отдельно от невесты, и спрашиваю: «Смотри, можно так венчать, можно так, с клятвой будешь венчаться?» И 90% мужчин говорят: «Нет, конечно». Таких я, – продолжает он, – венчаю обычным чином, в надежде на милость Божию. Но некоторые соглашаются. И всех тех, кто согласились венчаться с клятвою, я записываю в отдельную тетрадочку. И те, кто венчались без клятвы, через два-три года снова холостые. Те, кто венчались с клятвою, – ни одна семья не распалась! Так что важно то, какие отношения у человека со священником. Иногда можно и подискутировать, иногда это будут только лишние нервы. Но в любом случае, я считаю полезным, если в Церкви будет дискуссионная атмосфера. У нас нет единого предписания, чему следовать в каждой ситуации: ветхозаветные, новозаветные, канонические, святоотеческие предписания очень разнообразны и нередко противоречат друг другу. Поэтому нужна сложнейшая система богословской мысли. Важно, чтобы в Церкви эти вещи обсуждались: и в семинарских спальнях, и в приходских чайных, и на Интернет форумах путь будут дискуссии. – Где на Ваш взгляд, должна проходить граница между конформизмом и нон-конформизмом в миссионерстве, где грань между традицией и свободой в работе миссионера? «С иудеями как иудей» – где здесь место традиции? Однозначного ответа тут не может быть. Пока ты сидишь где-то в кабинете, в библиотеке, можно проводить такие границы, а в жизни – как это определить? Помню, я знал, что завтра кончится Советский Союз, 1 января 1992 года. С одной стороны казалось, что другая эпоха должна была начаться. И я был так удивлен, увидев утром уже новой эпохи, что те же автобусы едут по тем же маршрутам. Как? Нет уже руководящей роли КПСС, а они все едут по тому же маршруту... С точки зрения историков книжных, есть четкая граница, когда кончилось СССР, и когда началась новая Россия, а в реальности это очень долгое переползание, перемены людей, мозгов, стиля жизни. Году в 93-м я с гордостью называл себя новым русским. Тогда это не было еще ругательством, а я называл себя в том смысле, что я не от государства завишу. Я не крепостной раб советской системы, а я тот, кого в Европе называют человеком свободной профессии: ты сам определяешь, как ты будешь работать, как зарабатывать, и государство тут не при чем, и в этом смысле я чувствовал себя независимым от государства. Так же и в мире церковной жизни, как и вообще в мире человеческой жизни. Легко сказать: «это можно, а это нельзя». Легко кого-то осудить. А вот как ты сможешь смотреть в глаза человеку потом? Приведу страшный пример. Мы с вами можем сейчас сказать гневные слова об осуждении, допустим, гомосексуалистов. А вот теперь представим себе, что в храм на исповедь приходит такой человек, с такой проблемой. Вы сможете как священник, то же самое повторить, с той интонацией, с какой недавно беседовали в своем кругу на эту тему? Или будете искать уже другую интонацию, другие слова, понимая, что перед нами не объект идеологического спора, а человек, который болен, который тяготится своей болезнью, и который пришел не для того, чтобы получить удостоверение в своей порочности, перед нами не объект идеологического спора, а человек, который болен. Точно также, сидя в стенах монастыря в центре Москвы, можно очень гневно обличать, скажем, ислам или иудаизм. А я вот посмотрел специально житие равноапп. Кирилла и Мефодия: как св. Константин, потом в постриге он принял имя Кирилл, вел споры с иудеями. Когда они приезжали к нему, он никогда не начинал их сразу обличать и говорить им: «вы – дети Сатаны», «ваш бог ложный», «ваши молитвы к демону возносятся, это псевдобог»… Ничего подобного он не говорил. По себе знаю, что иногда вещи, которые я когда-то осуждал, теперь воспринимаю спокойно, с радостью, или даже призываю к этому. Например, когда я раньше слышал сообщения о том, что на Западе команда семинаристов или монахов сыграла в футбол, я был возмущен. Сейчас когда я вижу, что такое происходит в жизни наших семинарий, – радуюсь. Или например, лет 10 назад я глубоко возмутился бы предложению создавать православные дискотеки. Сейчас я сам к этому призываю. Только слово «православие» не должно быть в названии, а вот чистая дискотека, на которой ребята могли бы отдохнуть, не боясь нарваться на наркобарона. На такой дискотеке, разумеется, батюшка не должен быть диджеем, на сцене не должно быть иконы, и диджей не должен ставить пластинки со знаменным распевом. Просто не должно быть пьянки, блуда или наркоты, и чтобы казачки гарантировали чистоту дискотеки. Поэтому я призываю отцов благочинных решить эту проблему, договориться с местными цыганами–бандитами–фсбшниками–казаками и сделать так, чтобы в городе хоть одна такая площадка была. А затем в этом зале можно было бы объявить: приходите завтра за 3 часа до дискотеки, мы покажем вам фильм. «Остров», например. Или давайте встретимся в другой день, побеседуем. Придет батюшка или еще какой-то другой интересный человек. Вот 10 лет назад я бы возмутился на такое предложение. Что и когда обличать – очень сложный вопрос. Думаю, что установка должна быть не на то, чтобы обличить, а на то, чтобы подарить. Главной заботой миссионера должно быть умение рассказать о своем, при этом не подстраиваясь под вкусы аудитории. Это значит пройти между Сциллой и Харибдой. Если я буду совсем инаков, чем мои слушатели, я буду для них инопланетянин, они не смогут понять, то, о чем я говорю. А если я буду совсем как они, свой в доску, то они скажут: «Милый, конечно же ты наш, мы и так знаем все, что ты скажешь, давай лучше за пивом сходим!». Поэтому это вопрос всегда опыта, такта, вкуса, воспитанности миссионера. Что же касается вопроса традиции, то возникает вопрос, где эта традиция. Если традиция миссионерства, традиция внехрамовой проповеди и была когда-то, то она давно потеряна. Этой традицией наша русская церковная история не очень богата, а в 20 веке она и вообще была потеряна. Признаюсь, что для меня православие – это то, чему меня учили в Московской духовной семинарии и академии. И здесь я оглядываюсь и не вижу миссионерской православной традиции. Я сам преподаю миссиологию в Московской семинарии, и больше всего мне хотелось бы взять учебник о традициях миссионерства, стряхнуть пыль с издания прошлого века и начать зачитывать: миссионер должен делать раз, миссионер должен делать два. Но где же взять такой учебник? Я, конечно, могу опираться на свой опыт, но мне жаль моих коллег из других семинарий, они находятся в еще более затруднительном положении. В стотысячный раз пересказывать историю Кирилла и Мефодия, Иннокентия Иркутского, свт. Николая Японского? Получается, что миссиология – это история православной миссии. Но это неправильно: история – это лишь один из разделов миссиологии, и не самый главный. Все равно мы не сможем проповедовать сибирским народам подобно Иннокентию Иркутскому. Здесь нет ясно сформулированной традиции, нет типикона миссионера. Для меня это печально. Я всегда радуюсь, когда есть возможность сделать что-то не по своей воле, на кого-то переложить бремя выбора. Я бы сделал так с радостью и в этом случае, но раз такого типикона миссионера нет, то приходится рисковать.

Известить модератора

Re: Статьи [сообщение #108855 является ответом на сообщение #108458] Вт, 22 Июль 2008 22:17 Переход к предыдущему сообщенияПереход к следующему сообщения
Ирина О в настоящее время не в онлайне  Ирина О
Сообщений: 43
Зарегистрирован: Май 2008
Географическое положение: Волгоград
Карма: 0
Немного написал(а)
Прочитала всё до последней строчки. Многие вещи нужно распечатать и через некоторое время перечитывать. Очень полезные знания. Спасибо Вам за эти статьи. А могу полюбопытствовать, где Вы их раскапываете? С удовольствием почитала бы источники....

Известить модератора

Re: Статьи [сообщение #109213 является ответом на сообщение #108855] Чт, 24 Июль 2008 09:31 Переход к предыдущему сообщенияПереход к следующему сообщения
yfnfkbz
Сообщений: 331
Зарегистрирован: Июль 2008
Географическое положение: Москва
Карма: 0
Мне тут нравится
Из трудов Антония Сурожского "Что такое духовная жизнь" Как сочетать молитву и научную работу, научную деятельность? Думаю, тут я могу двумя-тремя вещами ответить. Первое: есть место у Соловьева, кажется, в «Трех разговорах», где кто-то говорит: «Разве недостаточно молитвы, зачем прибегать к другим каким-то мерам?» И ответ ему: «Знаете, благочестивые люди перед обедом молятся, а потом садятся поесть». Молитва при всяком деле, но именно при всяком деле пригодна, она не может просто заменить всякое дело. И если у вас есть дело, которое должно быть сделано, законное дело, то вы его не можете заменить молитвой или сказать, что необходимость обратить все внимание ума на то, что вы делаете, отрывает вас от чего-то более основного. Для примера: я помню молитву одного английского полководца перед битвой; он обратился к Богу и сказал: «Господи, я буду сегодня очень занят и не смогу о Тебе подумать, но Ты меня не забудь». И это вполне справедливо: он не мог броситься в битву, и молиться, и вести свои полки одновременно. Есть другие моменты, когда даже во имя Божие мы должны отдать все свое внимание без остатка тому, что мы делаем. Скажем, во время войны я занимался хирургией. Я не мог себе позволить, занимаясь раненым, половиной ума о нем думать, а половиной ума молиться, потому что расплата-то не моя, а его, он умрет от моих молитв… И поэтому мне кажется, что есть момент, когда Бог ожидает от нас, что мы — не то что оставим Его, но в Его имя отойдем от Него. Западный святой Венсан де Поль, который начал дело монахинь — сестер милосердия, в своем уставе написал: «Вы должны научиться оставлять Бога — ради Бога», то есть оставлять богослужение, оставлять личную молитву, когда кто-то в чем-нибудь нуждается. И Иоанн Лествичник говорит, что, если ты находишься в молитвенном экстазе и услышишь, что сосед по келье просит чашу студеной воды, оставь свой молитвенный экстаз и дай ему воду, потому что твой молитвенный экстаз — дело частное, а дать ему чашу студеной воды — дело божественное. Так что в этом есть такая добротная святоотеческая линия. Но еще мне кажется, что мы путаем молитвословие с молитвой. Конечно, есть ситуации, в которых нельзя молиться устами и одновременно делать то дело, которое делаешь, отчасти потому, что внимание должно уйти на другое дело. И даже такая вещь, как сейчас: вот, я говорю и не могу одновременно произносить эти слова и Иисусову молитву. Так что если речь идет о молитвословии, то это невозможно, но у Феофана есть место в одном письме, где он говорит: пусть образуется у тебя на сердце словно болячка, которая тебе постоянно напоминает о Боге. Если говорить не о болячках сердца, к которым мы не привыкли, — но кому из нас надо себе напоминать о том, что у него зуб болит, — весь день будешь чувствовать его, и весь день будет оттеняться на фоне этой зубной боли, совершенно незачем себе напоминать: ах да, я забыл, что у меня болит зуб. И вот так должно бы быть с нашей памятью о Боге; у нас должна бы быть внутренняя тоска: ой, как мне хочется с Ним побыть! И на фоне этого чувства тоски по Нем, или радости о встрече, или просто теплого чувства, что я Его люблю, мы можем делать разные вещи с полным вниманием и вместе с этим с живым переживанием Его присутствия, но не разделяя как бы ум на две части. Единственное, чего не надо делать, это что Феофан называет — скверноделание или пустоделание, — это мешает молитве, то есть грех или просто суета, но когда мы делаем вещь, которую можем сделать во имя Божие, то мы можем делать ее с живым чувством и всем умом, и живое чувство может быть обращено к Богу, а не к предмету.

Известить модератора

Re: Статьи [сообщение #109214 является ответом на сообщение #109213] Чт, 24 Июль 2008 09:36 Переход к предыдущему сообщенияПереход к следующему сообщения
yfnfkbz
Сообщений: 331
Зарегистрирован: Июль 2008
Географическое положение: Москва
Карма: 0
Мне тут нравится
Из Трудов митрополита Антония Сурожского "Итоги жизни": Когда я думал об этой беседе, я вовсе не думал говорить то, что сейчас сказал: я думал, что скажу нечто о старости, о том, как мы можем научиться стареть. И мне вспомнилось стихотворение Баратынского: Были бури, непогоды, Да младые были годы! В день ненастный, час гнетучий Грудь подымет вздох могучий; Вольной песнью разольется: Скорбь-невзгода распоется! А как век-то, век-то старый Обручится с лютой карой, Груз двойной с груди усталой Уж не сбросит вздох удалый: Не положишь ты на голос С черной мыслью белый волос! Очень часто именно так мы воспринимаем наступающую старость, что и делает ее бесплодной. Человек говорит, что он «доживает свой век», то есть — костер горел, а теперь надо ждать, чтобы потухли последние огоньки. Но разве это — старость, о которой можно думать как о чем-то осмысленном? Большинство из нас, сидящих здесь, уже вступили в период, когда стареешь или уже достиг старости, а тем, которые еще не достигли этого возраста, может быть, и не вредно подумать о том, как можно уже теперь строить будущее. Есть стихотворение Виктора Гюго о старости. Он говорит: старик, который выходит из мимотекущих дней и возвращается к первоисточнику жизни, выходит из времени и вступает в вечность, и хоть виден огонь в глазах юноши, можно видеть свет в глазах старика. ...Когда ослабел ум, одряхлела плоть, воля уже бессильна овладеть всем существом человека, все, что в человеке остается, в конечном итоге, — это живое сердце. И это живое сердце надо в себе воспитывать с очень ранних лет; надо заботиться, чтобы сердце осталось отзывчивым, несмотря на то что отзывчивость приносит с собой не только радость общения, но и боль общения, и не только общения, но и боль разобщенности, оставленности и отверженности. Мы все рады бы иметь сердце чуткое и радостное, но нам страшно бывает, чтобы сердце наше осталось чутким, когда платишь за эту чуткость болью, которую иначе можно было бы не испытывать. И вот тут нужно очень много мужества, очень много решительности, чтобы сказать: пусть мое сердце, коль это будет нужно, раздирается болью, но я его не закрою, я его не защищу. Сердце подобно музыкальному инструменту: струны в нем звучат богато, но надо быть готовым к тому, что иногда эти струны и стонать будут, и разорвутся с болезненным криком; и тогда приходится их восстанавливать, и тогда из самой боли, из самого страдания вырастает новая чуткость, более глубокая и более самоотверженная, если только мы идем на то, чтобы, как апостол Павел говорит, с каждым, кто нас окружает, делить всю его радость и все его горе, нести на себе всю боль земли и разделить с Богом всю радость о ней (Рим 12:15). Поэтому первое, на что надо решиться, это — на беззащитность, на то, чтобы открыть себя радости и горю, ласке и ударам жизни и все претворить в углубляющуюся, ширящуюся чуткость души, никогда не дать сердцу сжаться, а если оно сожмется, сказать: нет, распустись, откройся, тебе дано было сейчас пострадать, но это страдание тебя сделало участником Божественной скорби, Божественного страдания о мире; откройся, этим ты делаешься участником святыни! Но этого недостаточно, хотя это требует очень, очень много решимости, мужества и отречения от себя самого, отказа сохранить себя в целости, пусть и ценой окаменения. В одном из своих стихотворений Мережковский говорит о кораллах, дивных кораллах, которые растут во глубине морской: каждый из этих кораллов — создание беззащитного, хрупкого существа; чтобы защититься от смерти, от опасности извне, оно окружает себя твердой стеной, за которой оно уже недосягаемо для врага, но зато за этой стеной, в той малой темнице защищенности, которую оно создало, оно умирает, остается темница, остается богатое, прекрасное здание — но жизни в нем нет138. Это и с нами случается, когда мы свое сердце делаем неприступным к горю или к радости других ради того, чтобы себя защитить, чтобы быть спокойными в своем замке, в своей тюрьме. Об этом надо постоянно думать, потому что постоянно перед нами человек и он нам приносит или радость, которую мы можем разделить, или горе, которое мы можем разделить, и мы должны быть готовы разделить и то, и другое, перелить из собственной души в другую — кровь, жизнь. Русская пословица говорит: где есть любовь, там радость вдвойне, а горе — пополам. Вот так надо жить — но это страшно, это опасно. Мы должны быть готовы преодолеть страх и встретить опасность, и преодолеть то и другое мы можем, только отказавшись от самих себя: отойди с моего пути, ты — трус, ты себялюбец, ты сластолюбец, ты, который думаешь о себе самом, — отойди, не закрывай мне возможность видеть, слышать и соучаствовать!

Известить модератора

Re: Статьи [сообщение #109215 является ответом на сообщение #109214] Чт, 24 Июль 2008 09:45 Переход к предыдущему сообщенияПереход к следующему сообщения
yfnfkbz
Сообщений: 331
Зарегистрирован: Июль 2008
Географическое положение: Москва
Карма: 0
Мне тут нравится
Митрополит Антоний Сурожский о подготовке к исповеди: Подготовка к исповеди, может быть, гораздо важнее, чем сама исповедь. Исповедь может порой выразиться в нескольких словах, но подготовка должна быть глубочайшей вспашкой души, это должно быть проникновение в самые ее темные глубины, смелое, мужественное, беспощадное проникновение взора в эти глубины. В эти глубины можно опуститься только с Богом, это подобно сошествию Христа во ад, подобно тому как Христос ушел в пустыню после Своего крещения, ведомый туда Духом, с тем чтобы быть испытанным сатаной (Мк 1:12—13). Только потому, что свет Христов будет с нами, мы можем увидеть сокрытое в этих темных тайниках нашей души.... Каждая исповедь, вернее каждая подготовка к исповеди, должна проходить в сознании, что я стою перед смертью, как человек, который сидит в камере смертников и знает, что не сегодня — так завтра, а может, через день, но всегда в неожиданный момент вдруг загремят засовы, откроется дверь и вызовут его на смерть… Так надо готовиться к исповеди, не слегка, не думая: ну, я скажу кое-что, а в другой раз, может, вспомнится что-нибудь иное… — нет! Так надо исповедоваться, как будто сейчас тебя расстреляют, сейчас тебя пожнет смерть, больше времени нет и никогда больше его не будет. Иначе исповедь не в исповедь, иначе это только поверхностное рассмотрение себя самого, без глубины, без ответственности и без плода. Затем надо себе ставить вопрос: в чем меня могут упрекнуть другие? Вот я стал перед Страшным судом, и Господь обратился ко всей вселенной и сказал: смотрите на него, смотрите на нее — кто имеет что сказать? кого он обездолил, кого унизил, кого обошел, кого забыл, кого осквернил, кого ранил? — придите! И тогда мы будем смотреть вокруг себя в ужасе, потому что не будет тогда места что бы то ни было утаить и каждый должен будет сказать правду о каждом. На земле мы уже многое можем сделать, когда нас порочат, злословят, укоряют — а мы отворачиваемся гневно, нетерпеливо, вместо того чтобы прислушаться и спросить себя: сколько правды в том, что говорит мне или обо мне этот человек, а если все неправда, что я ему сделал, каким образом я его ранил, каким образом он обманулся во мне, какова моя ответственность за то, что в его душе родились из-за меня злоба, гнев? Часто люди жалуются, что — во сне ли, наяву ли — предстают перед ними воспоминания прошлого — некрасивые, уродливые, терзающие воспоминания, и люди от них отмахиваются, стараются забыть, заглушить, стараются отвлечь себя от них. А они возвращаются, стучатся в дверь нашей памяти, сердца, а иногда вырастают своими последствиями и в жизни нашей: вдруг из какого-то прошлого, которое мы старались забыть, вырастает человек или событие. И это наша большая ошибка. Часто люди говорят: как можно достичь своей цели в течение одной такой короткой жизни, пусть в ней будет и семьдесят, и восемьдесят, и сто лет, но что это по сравнению с вечностью, как можно в один раз прожить и изжить все? И Бог нам дает, в каком-то переносном, может быть, смысле, всю свою жизнь пережить не один раз, а несколько раз, особенно когда наступает старость, когда у нас нет власти над своей памятью и воспоминаниями, над тем, как встают и исчезают образы, люди, события перед нашими глазами, большей частью ночью, когда мы не можем спать, или наяву, в полудремоте, или когда вдруг за сердце схватит какое-либо воспоминание. Бог нам дает и два, и три, и десять раз встретиться со всей нашей жизнью, со всем нашим прошлым, — а мы стараемся отойти, отстранить от себя это прошлое: отойди, мне от тебя страшно, отойди, ты меня мучаешь! Надо было бы наоборот: погрузиться вновь в это прошлое, погрузиться в него всецело и поставить перед собой вопрос: теперь, когда у меня уже не те чувства и не те годы, теперь, когда я обогатился новым опытом и потерял столько ложных иллюзий, — что бы я сделал в тех обстоятельствах, которые сейчас вспомнились мне? сказал бы я это оскорбительное слово? нанес бы я этот ущерб? разорвал бы я эти отношения? злорадствовал бы я, как злорадствовал тогда, с чувством мстительности? сохранил бы я и чужую душу, и свою душу, чужую жизнь, и чужое тело, и чужую судьбу от того, что сейчас встает передо мной таким страшным зрелищем и воспоминанием? И если, погружаясь в это прошлое, в ту или другую цепь событий, мы можем сказать: нет, Господи, после всего пережитого этого я не мог бы больше совершить, тот человек, который это сделал, во мне умер, его больше нет! — Тогда мы можем сказать себе: теперь я свободен от этого. Если действительно в ответ на то или другое воспоминание мы можем сказать от всего сердца, до последних глубин: нет, я умер к этому, никакого семени этого зла нет больше во мне, ни один его росток не остался живым, — это воспоминание больше не вернется, если только мы перед Богом честно, глубоко, слезно раскаемся. И Господь нам дает из года в год эти страшные, порой мучительные, унизительные, стыдящие нас воспоминания, чтобы мы могли вновь и вновь пережить свое прошлое и изжить все, что недостойно нашей жизни, нашей чести — человеческой и христианской чести. Поэтому, когда встают перед нами воспоминания, когда мы содрогаемся от их уродства, — не станем от них бежать, погрузимся в них, попробуем пережить, испить всю горечь их и спросить себя: отрекаюсь ли до конца? Когда нас крестят, нам ставят вопрос, на который, если мы крестимся не взрослыми, отвечает восприемник: «Отрицаешься ли сатаны, и всех дел его, и всей гордыни его?» И мы отвечаем: «Отрицаюсь!» Так должны мы поступить перед каждым из этих воспоминаний: отрицаюсь! И если наше отречение будет подлинно и истинно, воспоминание это уйдет и останется только как мертвое воспоминание, как опыт того, что — да, это было, — но не как рана гноящаяся, не как боль, не как стыд. Святой Варсонофий Великий говорит, что если кто-либо, пересматривая свою жизнь, может так покаяться, чтобы сказать: это стало для меня невозможным, — то он может быть уверен, что это прощено. Но пока это остается для нас возможным, пока, повторись те же обстоятельства, мы могли бы поступить так же уродливо, как однажды поступили, мы не можем рассчитывать на полное примирение с Богом, потому что в нас остается корень непримиренности с Ним, потому что, как апостол говорит, грех — это вражда против Бога (Рим 8:7), грех — это отрицание Его путей, грех — это выбор за тьму против самой жизни, за сатану против Христа. И нам надо ясно, серьезно, строго понять, что это так и что, действительно, пока не изжито в нас то или другое, пока мы любим тот или другой грех, пока мы способны вернуться к воспоминанию с каким-то чувством удовлетворения или вожделения, это значит, что мы выбрали идолослужение, мы выбрали идолом себе этот грех вместо Бога, не Он наш Бог, а тот грех, которому мы подчиняемся, и служим, и поклоняемся. Опять-таки, это не значит, что мы должны вот сейчас ужаснуться о том, что нет пути к спасению: он есть, но пробиваться надо этим путем шаг за шагом, решительно, беспощадно. И когда нам представляется возможность вновь и вновь пережить прошлое, с тем чтобы изжить еще не изжитое, надо решительно, с болью и мужеством, вступать в эту борьбу.

Известить модератора

Статьи [сообщение #109323 является ответом на сообщение #109215] Чт, 24 Июль 2008 14:04 Переход к предыдущему сообщенияПереход к следующему сообщения
баба яга
Сообщений: 5995
Зарегистрирован: Октябрь 2007
Географическое положение: южная европа
Карма: 0
Мне тут нравится
Елена
И я статью добавлю. Natalia, она же автор темы с такими прекрасными статьями, писал(а) Чтв, 17 Июль 2008 19:32Здравствуйте, мы Вас заждались! ELENAITALY она же баба яга! Мне говорили, что это ты и есть, что тебя видели на других форумах - я не верила. Теперь сама увидела Еще Солану ногами пинала. Ну Молодец! : Тебя-то нет,а твоя площадная ругань осталась. Только тогда ты не так ругалась. Я то помню. я здесь давно в отличии от многих. У всего форума тогда уши в трубочку свернулись. А она вот оказывается Заждались,заждались,пожалуйте. И можешь не стараться мне гадости отвечать - ты в глубоком игноре. Сколько не лай - не услышую Полай, полай ,теперь помочь? ГАВ, ГАВ, ГАВ. Тебя тут весь форум за святую почитает, ну тем лучше. Каков хозяин такая и собака. Вот класс!!! Плюс еще такие приятные эпитеты как гадина и пр....Статьи статьями, но что толку их ставить когда на деле-.....

[Обновления: Вс, 27 Июль 2008 14:45] от Модератора

Известить модератора

Re: Статьи [сообщение #109916 является ответом на сообщение #108458] Пт, 25 Июль 2008 18:25 Переход к предыдущему сообщенияПереход к следующему сообщения
Оля_ в настоящее время не в онлайне  Оля_
Сообщений: 838
Зарегистрирован: Август 2007
Географическое положение: г. Пермь
Карма: 0
Мне тут нравится
Мне понравился отрывок проповеди о.Алексея, (Natalia приводила): И часто у нас так в жизни бывает. Мы просто высокомерно не обращаем внимания на обидчиков. Или по-другому бывает. Мы с человеком поссоримся, он нам досадит, нам больно, неприятно, обидно. И вот попросил у нас человек прощения, или даже не попросил, а вот так только внутри себя мы знаем, что человек переживает из-за того, что произошло. Но мы же знаем, что мы правы, и ждем, когда к нам придут, попросят у нас прощения, когда виноватый первый признает свою вину, чтобы мы с радостью, свысока, получив свой долг, простили. Но случается, что человек не приходит, тяжело бывает подойти, и мы начинаем, как бы прощать его. "Ладно, я тебя забуду", - говорим мы в себе, - "Я тебя исключу из своей жизни. Я не буду о тебе думать плохо, но я о тебе вообще думать не буду, как будто тебя нет, как будто ты умер для меня". Вот такое бывает состояние наших душ очень часто, когда мы как бы совершенно не хотим никого видеть. Арх. Иоанн Шаховской писал в своем дневнике: "Нежелание видеть какого-то человека очень похоже на приказ его расстрелять". Он умер для нас, этот человек. А мы считаем, что мы его простили. Раз больше наше сердце не тревожит никакое злое чувство, никакая обида, значит, мы его простили. А в сегодняшней притче написано - от всего сердца. От всего сердца мы должны простить наших обидчиков или тех людей, которые нам должны. Ведь мы прекрасно понимаем, как мы хотим, чтобы нас простил Господь. Мы же не хотим, чтобы Он забыл о нас. Мы не хотим, чтобы Он исключил нас из Своей Божественной жизни. Мы же не хотим, чтобы Он относился к нам как к каким-то низшим существам. Нет, мы хотим, чтобы Он нас, как детей Своих простил, чтобы Он принял нас в Свою жизнь, чтобы любовно простил, во всей полноте. Мы хотим, чтобы мы в этом прощении могли по-отечески к Нему подойти, как дети приходят к родителям, чтобы прижаться и быть обласканными в этом прощении. Вот такого прошения мы от Него всегда ожидаем. И страшно мучаемся, когда не чувствуем такого прощения, когда мы его не получаем. И вот именно о таком прощении говорит эта притча. Именно о таком прощении говорим мы каждый день в молитве Отче наш - и остави нам долги наши… И на самом деле это есть закон нашей жизни: как мы прощаем, так же мы просим, чтобы и нас простили. Мы приговор себе читаем, каждый день себя приговариваем к страшным мукам, к таким, какие заслужил евангельский должник. Прости так, как мы прощаем. Если сказать эту фразу по-другому: не прощай нас, как мы не прощаем других.

Известить модератора

icon2.gif  Re: Статьи [сообщение #110277 является ответом на сообщение #108458] Вс, 27 Июль 2008 14:51 Переход к предыдущему сообщенияПереход к следующему сообщения
ELенkа
Сообщений: 809
Зарегистрирован: Апрель 2008
Географическое положение: ЮФО
Карма: 0
Мне тут нравится
Слово о малом доброделании Архимандрит Иоанн (Крестьянкин) Многие люди думают, что жить по вере и исполнять волю Божию очень трудно. На самом деле - очень легко. Стоит лишь обратить внимание на мелочи, на пустяки и стараться не согрешить в самых маленьких и легких делах. Это способ самый простой и легкий войти в духовный мир и приблизиться к Богу. Обычно человек думает, что Творец требует от него очень больших дел, самого крайнего самоотвержения, всецелого уничтожения его личности. Человек так пугается этими мыслями, что начинает страшиться в чем-либо приблизиться к Богу, прячется от Бога, как согрешивший Адам, и даже не вникает в слово Божие: "Все равно, - думает, - ничего не могу сделать для Бога и для души своей, буду уж лучше в сторонке от духовного мира, не буду думать о вечной жизни, о Боге, а буду жить как живется". У самого входа в религиозную область, существует некий "гипноз больших дел", - "надо делать какое-то большое дело - или никакого". И люди не делают никакого дела для Бога и для души своей. Удивительно: чем больше человек предан мелочам жизни, тем менее именно в мелочах хочет быть честным, чистым, верным Богу. А между тем через правильное отношение к мелочам должен пройти каждый человек, желающий приблизиться к Царствию Божию. "Желающий приблизиться" - тут именно и кроется вся трудность религиозных путей человека. Обычно он хочет войти в Царствие Божие совершенно для себя неожиданно, магически-чудесно, или же - по праву, через какой-то подвиг. Но ни то, ни другое не есть истинное нахождение высшего мира. Не магически-чудесно входит человек к Богу, оставаясь чуждым на земле интересам Царствия Божия, не покупает он ценностей Царствия Божия какими-либо внешними поступками своими. Поступки нужны для доброго привития к человеку жизни высшей, психологии небесной, воли светлой, желания доброго, сердца справедливого и чистого, любви нелицемерной. Именно через малые, ежедневные поступки это все может привиться и укорениться в человеке. Мелкие хорошие поступки - это вода на цветок личности человека. Совсем не обязательно вылить на требующий воды цветок море воды, Можно вылить полстакана, и это будет для жизни достаточно, чтобы уже иметь для жизни большое значение. Совсем не надо человеку голодному или давно голодавшему съесть полпуда хлеба - достаточно съесть полфунта, и уже его организм воспрянет. Жизнь сама дает удивительные подобия и образы важности маленьких дел. А в медицине, которая и сама имеет дело с малым и строго ограниченным количеством лекарства, существует еще целая область - гомеопатическая наука, признающая лишь совершенно малые лекарственные величины на том основании, что наш организм сам вырабатывает чрезвычайно малые количества ценных для него веществ, довольствуясь ими для поддержания и расцвета своей жизни. И хотелось бы остановить пристальное внимание всякого человека на совсем малых, очень легких для него и, однако, чрезвычайно нужных вещах. "Истинно, истинно говорю вам, кто напоит одного из малых сих только чашей холодной воды во имя ученика, не потеряет награды своей". В этом слове Господнем - высшее выражение важности малого добра. "Стакан воды" - это немного. Палестина во времена Спасителя не была пустыней, как в наши дни, она была цветущей, орошаемой страной, и стакан воды поэтому был очень небольшой величиной, но, конечно, практически ценной в то время, когда люди путешествовали большей частью пешком. Но Господь не ограничивается в этом в указании на малое: стакан холодной воды. Он еще добавляет, чтобы его подавали хотя бы "во имя ученика". Это примечательная подробность. И на ней надо внимательно остановиться. Лучшие дела всегда в жизни есть дела во имя Христово, во имя Господне. "Благословен грядущий - в каком-либо смысле - во имя Господне", во имя Христа. Дух, имя Христово придают всем вещам и поступкам вечную ценность, как бы ни были малы поступки. И простая любовь жертвенная человеческая, на которой всегда лежит отсвет любви Христовой, делает значительным и драгоценным всякое слово, всякий жест, всякую слезу, всякую улыбку, всякий взгляд человека. И вот Господь ясно говорит, что даже не во Имя Его, а только во имя Его ученика сделанное малое доброе дело уже есть великая ценность в вечности. "Во имя ученика" - это предел связи с Его Духом, Его делом, Его жизнью... Ведь ясно, что поступки наши могут быть и часто бывают эгоистичны, внутренне корыстны. Господь указывает нам на это, советует приглашать к себе в дом не тех, кто может нам воздать тем же угощением, пригласив в свою очередь нас к себе, но чтобы мы приглашали к себе людей, нуждающихся в нашей помощи, поддержке и укреплении. Гости наши иной раз бывают рассадниками тщеславия, злословия и всякой суеты. Другое дело - добрая дружеская беседа, человеческое общение, - это благословенно, это укрепляет души, делает их более стойкими в добре и истине. Но культ неискреннего светского общения - это болезнь людей и себя ныне истребляющей цивилизации. Во всяком общении человеческом должен непременно быть добрый Дух Христов, либо в явном Его проявлении, либо в скрытом. И это скрытое присутствие Духа Божия в простом и хорошем общении человеческом, есть та атмосфера "ученичества", о которой говорит Господь. "Во имя ученика" - эта самая первая ступень общения с другим человеком во Имя Самого Господа Иисуса Христа... Многие, еще не знающие Господа и дивного общения во Имя Его, уже имеют между собой это бескорыстное чистое общение человеческое, приближающее их к Духу Христову. И на этой первой ступени добра, о которой Господь сказал как о подаче стакана воды "только во имя ученика" могут стоять многие. Лучше сказать - все. А также правильно понимать эти слова Христовы буквально и стремиться помочь всякому человеку. Ни единого мгновения подобного общения не будет забыто пред Богом, как "ни единая малая птица не будет забыта пред Отцом Небесным" (Лк. 12, 6). Если бы люди были мудры, они бы все стремились на малое и совсем легкое для них дело, через которое они могли бы получить себе вечное сокровище. Великое спасение людей в том, что они могут привиться к стволу вечного дерева жизни через самый ничтожный черенок - поступок добра. К дикой яблоне совсем не обязательно прививать целый ствол яблони доброй. Достаточно взять малый черенок и привить его к одной из ветвей дичка. Также, чтобы всквасить бочку с тестом совсем не надо ее смешивать с бочкой дрожжей. Достаточно положить совсем немного дрожжей - и вся бочка вскиснет. То же и доброе: самое малое может произвести огромное действие. Вот почему не надо пренебрегать мелочами в добре и говорить себе: "большое добро не могу сделать - не буду заботиться и ни о каком добре". Сколь даже самое малое добро полезно для человека, неоспоримо доказывается тем, что даже самое малое зло для него чрезвычайно вредно. Попала нам, скажем, соринка в глаз - глаз уже ничего не видит, и даже другим глазом в это время смотреть трудно. Маленькое зло, попавшее, как соринка, в глаз души, сейчас же выводит человека из строя жизни. Пустячное дело - себе или другому из глаза тела его или души вынуть соринку, но это добро, без которого нельзя жить. Поистине, малое добро более необходимо, насущно в мире, чем большое. Без большого люди живут, без малого не проживут. Гибнет человечество не от недостатка большого добра, а от недостатка именно малого добра. Большое добро есть лишь крыша, возведенная на стенах - кирпичиках малого добра. Итак, малое, самое легкое добро оставил на земле Творец творить человеку, взяв на Себя все великое. И тут, через того, кто творит малое, Сам Господь творит великое. Наше "малое" Творец Сам творит Своим великим, ибо Господь наш - Творец, из ничего создавший все, - тем более, из малого может сотворить великое. Но даже самому движению вверх противостоят воздух и земля. Всякому, даже самому малому и легкому добру противостоит косность человеческая. Эту косность Спаситель выявил в совсем короткой притче: "...никто, пив старое вино, не захочет тотчас молодого; ибо говорит: старое лучше" (Лк. 5, 39). Всякий человек, живущий в мире, привязан к обычному и привычному. Привык человек к злу - он его и считает своим нормальным, естественным состоянием, а добро ему кажется чем-то неестественным, стеснительным, для него непосильным. Если же человек привык к добру, то уже делает его не потому, что надо делать, а потому, что он не может не делать, как не может человек не дышать, а птица - не летать. Человек, добрый умом, укрепляет и утешает, прежде всего, самого себя. И это совсем не эгоизм, как некоторые несправедливо утверждают, нет, это истинное выражение бескорыстного добра, когда оно несет высшую духовную радость тому, кто его делает. Добро истинное всегда глубоко и чисто утешает того, кто соединяет с ним свою душу. Нельзя не радоваться, выйдя из мрачного подземелья на солнце, к чистой зелени и благоуханию цветов. Нельзя кричать человеку: "Ты эгоист, ты наслаждаешься своим добром!" Это единственная неэгоистическая радость - радость добра, радость Царствия Божия. И в этой радости будет человек спасен от зла, будет жить у Бога вечно. Для человека, не испытавшего действенного добра, оно представляется иногда как напрасное мучение, никому не нужное... Есть состояние неверного покоя, из которого трудно бывает выйти человеку. Как из утробы матери трудно выйти ребенку на свет, так бывает трудно человеку - младенцу выйти из своих мелких чувств и мыслей, направленных только на доставление эгоистической пользы себе и не могущих быть подвинутыми к заботе о другом, ничем не связанным с ним человеке. Вот это убеждение, что старое, известное и привычное состояние всегда лучше нового, неизвестного, присуще всякому непросветленному человеку. Только начавшие возрастать, вступать на путь алкания и жажды Правды Христовой и духовного обнищания, перестают жалеть свою косность, неподвижность своих добытых в жизни и жизнью согретых грез... Трудно человечество отрывается от привычного. Этим оно себя отчасти, может быть, и сохраняет от необузданной дерзости и зла. Устойчивость ног в болоте иногда мешает человеку бросится с головою в бездну. Но более часто бывает, что болото мешает человеку взойти на гору Боговидения, или хотя бы выйти на крепкую землю послушания слову Божию... Но через малое, легкое, с наибольшей легкостью совершаемое дело человек более всего привыкает к добру и начинает ему служить нехотя, но от сердца, искренно и через это более и более входит в атмосферу добра, пускает корни своей жизни в новую почву добра. Корни жизни человеческой легко приспосабливаются к этой почве добра и вскоре уже не могут без нее жить... Так спасается человек: от малого происходит великое. "Верный в малом" оказывается верным в великом. Оттого я сейчас пою гимн не добру, а его незначительности, его малости. И не только не упрекаю вас, что вы в добре заняты только мелочами и не несете никакого великого самопожертвования, но, наоборот, прошу вас не думать ни о каком великом самопожертвовании и ни в коем случае не пренебрегать в добре мелочами. Пожалуйста, если захотите, приходите в неописуемую ярость по какому-нибудь особенному случаю, но не гневайтесь по мелочам "на брата своего напрасно" (Мф. 5, 22). Выдумывайте в необходимом случае какую угодно ложь, но не говорите в ежедневном житейском обиходе неправды ближнему своему. Пустяк это, мелочь, ничтожество, но попробуйте это исполнить, и вы увидите, что из этого выйдет. Оставьте в стороне все рассуждения: позволительно или не позволительно убивать миллионы людей, - женщин, детей и стариков, - попробуйте проявить свое нравственное чувство в пустяке: не убивайте личности вашего ближнего ни разу ни словом, ни намеком, ни жестом. Ведь добро есть и удержать себя от зла... И тут, в мелочах, ты легко, незаметно и удобно для себя можешь сделать многое. Трудно ночью встать на молитву. Но вникните утром, - если не можете дома, то хотя бы, когда идете к месту работы своей, и мысль ваша свободна, - вникните в "Отче наш", и пусть в сердце вашем отзовутся все слова этой краткой молитвы. И на ночь, перекрестясь, предайте себя от всего сердца в руки Небесного Отца... Это совсем легко... И подавайте, подавайте воды всякому, кто будет нуждаться, - подавайте стакан, наполненный самым простым участием ко всякому человеку, нуждающемуся в нем. Этой воды во всяком месте целые реки, - не бойтесь, не оскудеет, почерпните каждому по стакану. Дивный путь "малых дел", пою тебе гимн! Окружайте, люди, себя, опоясывайтесь малыми делами добра - цепью малых, простых, легких, ничего вам не стоящих добрых чувств, мыслей, слов и дел. Оставим большое и трудное, оно для тех, кто любит его, а для нас, еще не полюбивших большого, Господь милостию Своей приготовил, разлил всюду, как воду и воздух, малую любовь. "Санкт-Петербургские епархиальные ведомости" (1990 г. № 1 стр.27-29).

[Обновления: Вс, 27 Июль 2008 14:53]

Известить модератора

Re: Статьи [сообщение #113039 является ответом на сообщение #108458] Вс, 03 Август 2008 17:00 Переход к предыдущему сообщенияПереход к следующему сообщения
ELенkа
Сообщений: 809
Зарегистрирован: Апрель 2008
Географическое положение: ЮФО
Карма: 0
Мне тут нравится
Священник Артемий Владимиров (МДАиС, ПСТБИ, Москва) О духовных соблазнах новообращенных христиан Тема этого выступления относится к нравственному богословию и в первую очередь заинтересует тех, кто внимательно старается анализировать и испытывать то, что происходит в его собственной душе, кто размышляет над особенностями религиозного склада личности, кто стремится наблюдать за нравственным состоянием нашей молодежи. Апостол Павел в одном из пастырских посланий заповедует своему ученику не возлагать скоро рук на человека из "новообращенных, чтобы не возгордился и не подпал осуждению с дьяволом" (1 Тим.3.6.). Таким образом, богомудрый пастырь всех веков и народов указывает на главный недуг человеческой души, привлеченной в Церковь Евангельской проповедью, - недуг, присущий, безусловно, всем нам: недуг гордости, гордостного самосознания, которое полностью противоположно добродетели Христова смирения. Именно эта гордость, это самолюбие, взрощенное в языческой среде, и провоцирует все те ошибки, нездоровые проявления в духовной жизни, присущие новообращенным. Внимание души христианской, ее подвиги обращены к нескольким предметам: один из них Сам Бог, живущий во свете неприступном, а другой предмет - это ближние наши, через отношение к которым мы спасаемся, либо погибаем. Третий предмет - это мы сами, человеческое "я", сердцевина и ядро его личности. В Богопочитании и в Богопознании y новообращенных слyчаются различные дyховные подмены: то, что проистекает от мира видимого и даже от мира злых дyхов, - переносится на Божественные предметы. При этом искажаются разум, чyвства и воля человеческие: Богопознание и Богообщение кажется то слишком достyпным и приближенным к человекy, то слишком запредельным. В отношении к ближним наиболее часто y новообращенных человеческое заменяет Божественное; в отдельных лицах, особенно дyховного звания стремятся видеть сверхавторитетов, не осознавая при этом нарушения заповеди: ``Не сотвори себе кyмира``. В отношении к ближним же проявляется тот недуг, когда истинная христианская жизнь, которая есть жизнь по велению любящего сердца, подменяется ложной жизнью по одномy лишь сyхомy рассyдкy. Наконец, в отношении к самомy себе новообращенный совершает ошибки касательно собственных дyшевных сил: не дает развития своемy yмy, воле, эстетическомy чyвствy, как бы приглyшая их, и дyмает, что христианское смирение тождественно физическомy и интеллектyальномy ``опрощению``. Нам удобно будет кратко поразмышлять об особенности религиозной психологии новообращенного человека через последовательное перечисление указанных предметов и отношение к ним. Дело это несколько искусственное, поскольку лишь в порядке ученичества или учительства мы можем разлагать неразложимое, относящееся к сокровенной жизни личности. Прежде всего, заповедь Богопочитания. Новообращенный человек, ранее общавшийся только с миром, с людьми и с самим собою, устремляет свои очи на Бога, невидимого, пребывающего вне мира, Божественными своими нетварными энергиями, Божией благодатью присутствующего в этом мире. По недостатку духовного опыта, просвященности часто он переносит свой жизненный опыт общения с миром на надмирное бытие Господа Бога. Перенесение этого опыта всегда бывает чревато дурными последствиями, потому что Бог необъемлемый, неосязаемый, вечный, безусловно,"больше того, кто в мире" (1 Ин.4.4). Часто новообращенный не замечает искусственного сокращения дистанции между Всесвятым Богом и падшим сердцем своим. Такая приближенность к Богу в уме своем, безусловно, налагает своеобразную печать на духовное состояние новообращенного, - не всякого, а того, кто подпадает под этот соблазн. Естественно, гордыня человеческая тотчас получает пищу, когда мы как бы насильственно вводим Бога, Его Божественные совершенства, Его Божественные действования в свою жизнь, полагая, что все эти совершенства и действования нам ясны, мы в состоянии их для себя замечать, определять и соответственно этим действованиям изменять и собственную жизнь. Невольно человек себя ощущает, а потом и осознает особой, приближенной к императору, и занимается духовным сочинительством: видит проявление Божественного действования, Промысла там, где прямо его вовсе даже и не наблюдается. Ясно, что это основа прелестного духовного самосознания. Часто проявляется подобная болезнь в ложном мистицизме. Особенно на это падки представительницы прекрасного пола как существа более романтичные, быть может; эмоционально окрашены все их переживания, часто начинают приписывать различным мелочам, подчас будничным, в жизни своей проживаемого дня некое нравственное значение: "К чему бы это, а что сие значит? Видимо, Господь мне подсказывает делать то-то и то-то". Начинают сопоставлять даты, дни, месяцы, недели и года: появляется своеобразная мистика чисел, доходящая порой чуть ли не до оккультизма. Если человек в этом укоснит, замедлит, то он может серьезно затормозить духовное свое развитие постольку, поскольку демоны, конечно же, не останутся равнодушными, бездеятельными к такой ложной мистичности натуры. Сочиняя и обольщаясь, душа в конце концов будет задеваема всеми острыми углами жизни, и, бывает, большие потрясения выпадают на ее долю, дабы она, наконец, познала свое место и поняла, что Бог Высок, Он не достижим и что лишь дерзкая обращенность к Нему нашего естества, исповедование непостижимости Его Промысла, Его воли, доверие к этому Промыслу, смиренное принятие всего того, что нам в этом Промысле непонятно и загадочно, - вот здравое состояние души христианской. В Богопознании и Богообщении при этом искажаются человеческие чувства и разум. В ином случае однако подсекается воля. Так как главной потребностью сердца христианина является молитва: именно через стяжание непрестанной молитвы, обращенности нашего ума и сердца к Богу, хождения пред Богом и состоит существо Богоугождения, стяжания благодати Духа Святого, - то мы очень часто встречаем в новообращенных, в людях искренних, добрых, ревнующих по Бозе, явление, которое может быть названо замаливанием. Сама по себе молитва дело святое, но не случайно прекрасным образом души благочестивой является ладья, снабженная двумя веслами: при движении лишь одного весла потеряно будет поступательное движение. Ибо благодать Божия действует в нас не без нас, - не без нашей воли. Это замаливание, нарушающее режим дня, сбалансированность наших духовных и вещественных упражнений, приводящее к потере остроты, трезвенности восприятия мира, людей, событий, и что странно: к угашению чувства ответственности, долга, - явление весьма характерное. И иногда новообращенный просто впадает в род душевного недуга: отводя на утреннюю молитву часы (бывает, не может закончить правило и за два с половиной часа), не ценит время, нам Богом данное для рассудительного и разумного употребления, - безусловно, это также стоит нам подмечать. Дрyгая черта, искажающая наше Богопознание, стало быть, и наш нравственный путь к Богу, - это стремление ускорить то, что призвано свершаться по воле Божией, т. е. наше восхождение, достижение нами нравственного совершенства. Совершенно естественно это ускорение мы вводим в наше самосознание, потому что наиболее деятельные из нас привыкли в мирской жизни всего добиваться своими силами и как можно скорее: "или пан или пропал", "или все или ничего". Многие из нас, кто прожил еще в советскую эпоху, помнят так называемые месячники: месяц соблюдения правил уличного движения, "догоним и перегоним...", "сделаем наш город образцовым" в предельно короткий, поставленный срок и т.д. И таким образом лествицу духовную превращают в ... эскалатор. Это стремление жирафа вытянуть как можно выше свою голову, безусловно, провоцирует шишкам падать на нее и пригибать ее к земле. Такие прогрессисты, - можно назвать это большевизмом в Православии, - страдают тяжко, заставляя страдать и других. Не наблюдая в себе желаемого, бывают часто озадачены, гонимы духом уныния, отчаяния, иногда и вовсе сворачивают с рельс благочестивой жизни, убедившись, что они желаемое в себе выдавали за действительность. Особенно это опасно в делах педагогики, делах воспитания. Поэтому есть комплекс новообращенных в семье, когда родители, имея под руками живой и пластичный материал, из каждого ребенка хотят сделать преподобного Сергия или Серафима Саровского, - все это опять же чревато дурными последствиями. Неопытному духовному оку христианина часто вместо Бога представляется иной - вещественный - предмет созерцания. Очень трудно оказывается взирать на Божество, во свете неприступном пребывающее; а взираем мы на Бога тогда, когда прилепляемся к Нему верой, надеждой и любовью. Гораздо легче падшему сердцу созерцать то, что лежит вне Бога. В частности, иногда новообращенный, особенно лакуны в своем мировоззрении покрывший засчет чтения книг о всемирных и всесветных возмутителях и безобразниках, вместо Бога начинает созерцать, скажем, падшую силу, которая препятствует новообращенному угождать Богу. Темнеет лик христианина, его духовность теряет присущий свет, из души уходят положительные эмоции, необходимые для нас, как воздух: надежда на Бога, радость, благодушество, упование на Его волю, но: под каждой лавкой мерещится бес. Человек помрачается, происходит нечто плачевное в его духовном развитии, высветлить этого христианина бывает крайне сложно. Так вера в бесов и в силы зла оказывается сильнее веры в Бога, в Его Промысл. Очень часто новообращенный, устремляя око на мир, помрачается самим созерцанием мира и мирового зла. Мы, православные христиане, более, чем кто бы то ни было, чувствуем и понимаем тайну исторического процесса, знаем, что есть тайна беззакония, очевидно, догадываемся, что тайные силы мирового зла соединены друг с другом, но когда вместо всемогущества Божьего в мировоззрении новообращенного, в самой сердцевине его поселяется некий паук, который как бы сковывает всемирный исторический процесс, и таким образом христианин исполняется зла и отчаяния от созерцания мирового спрута, - как бы его ни называли, - тогда, конечно, совершается подмена, и мечтательность приходит на смену трезвого восприятия истории. Мы забываем, что все в руках Божиих, Богу все возможно. Взаимоотношение с ближними. Прежде всего, наверное, таким близким для нас явится наш пастырь - священник. Он соединительное звено между Господом и нами. Теряя чувство дистанции с пастырем, мы обессиливаем благодать священства, которое свои дары щедро подает только тому, кто созерцает Христа за спиной священника. Прилепившись к священнику как к человеку, думая, что физическая приближенность к духовному руководителю является искомым, в присутствии священника мы не испытываем своей борьбы с помыслами: уходят все вопросы, мучающие душу, атакующие вдали от пастыря, -и новообращенный впадает в некую духовную расслабленность. И потому мы часто нарушаем заповедь: "Проклят человек, который надеется на человека" (Иер.17.5). Последсвие этой болезни, - а через нее проходят большинство в разных формах, - общеизвестны: потеря нравственной свободы, духовной самостоятельности, излишний критицизм, который приходит как реакция на обожествление пастыря. Бывают души, которые опять-таки терпят здесь очень большой урон, и не сразу им удается оправиться от своих ошибок. В отношении к ближним у новообращенных наблюдается еще и следующая ошибка. Они стремятся просветить всех и всякого, попадающегося на их пути, - начинается своего рода дyховное ``инквизиторство``. Если совершенного христианина характеризует осторожность, тактичность, чуткость, нежелание подавить чью-либо свободу, новообращенный более всего напоминает танк, наезжающий и подминающий под себя слушателей. Лучшая картинка, характеризующая новообращенного: хватает человека, ждущего своей очереди в общественный туалет, откручивает пуговицы на его сюртуке и проповедует ему, игнорируя его не столько нравственное, сколько физическое состояние. При этом человек становится сyхим и черствым рационалистом, живет не сердцем, а yмом. Очень печально наблюдать равнодушие, отчуждение от человека в новообращенном фарисее, который букву ставит перед духом. Типичный пример: нежелание проводить в последний путь, скажем, умершего сродника, который не являлся церковным человеком. То есть, новообращенные часто называют неверующими, безбожниками близких людей, бывают парадоксально черствы, близоруки, эгоистичны по отношению к ним. Часто рвут родственные, дружеские связи слишком решительно, ибо не соблазн дышит на них, но непонимание и горечь обиды. Здесь такт, мягкость, светлое общение с человеком гораздо более плодоносны, чем подобный ригоризм. Наконец, отношение к самомy себе. Очень часто, неправильно воспринимая Бога и Его Промысл, Его Проведение, новообращенный человек выполняет первую часть пословицы: "На Бога надейся", но "сам не плошай", - это ему не понятно. Часто подмечаешь в новообращенных некую пассивность, бездеятельность, которую они оправдывают полнотой упования на Бога всезнающего, всеведущего. Такой человек не решается ни на какое действие, он лишь ожидает излияния Божией благодати, забыв, что под лежачий камень вода не течет. Благодать сотрудничает вместе с нами, мы сотрудничаем с благодатью, но она является деятельной в нашем смысле тогда, когда мы сами тщимся и движемся вперед. Иначе бы не сказал Господь: "Просите,.. ищите,.. стучите", и тогда только "дастся вам", вы "обрящете,.. и отверзется вам". (Мф.7.7). Часто люди, едва уверовавшие во Христа, коренным образом меняют отношение к самим себе. Вместо того, чтобы подтянуться, оправиться, следить за своей чистотой, за внешним своим видом, новообращенный мысленно залезает в ту пещеру, где спасались и спасаются, по его мнению, Божии люди. Нечесаная голова, немытые уши, расхлястанная одежда, сутулость осанки, вечный траур под ногтями, давно не мытое лицо - вот всем знакомый портрет философствующего юноши-христианина. Выходя на лютый мороз, забывая шапку-ушанку, он говорит: "Бог милостив", - не замечая, что немилостивые симптомы менингита начинают сковывать его мозг. Отсутствие духовной рассудительности, отсутствие здорового отношения к своему естеству - вещь совершенно неправославная: скорее, это эскапизм, какой-то извращенный буддизм, - как угодно назовите, - но только не Православие. То же самое наблюдается и в отношении своих способностей и талантов. Часто, стремясь к духовной простоте, мы приходим к толстовскому опрощению, теряем живые искорки души, теряем знания, которые долго копили в нашем юношестве, в ученичестве, и сами потом начинаем страдать, не знаем, как себя в Церкви применить, куда приложить к лучшему свои силы. Но ведь такое физическое и интеллектуальное "самоотрицание" не имеет ничего общего с христианским смирением. На этой краткой характеристике я закончу свое слово.

Известить модератора

Re: Статьи [сообщение #113040 является ответом на сообщение #108458] Вс, 03 Август 2008 17:05 Переход к предыдущему сообщенияПереход к следующему сообщения
ELенkа
Сообщений: 809
Зарегистрирован: Апрель 2008
Географическое положение: ЮФО
Карма: 0
Мне тут нравится
Кое-где в этой статье себя увидела Как только Господь терпел... И до сих пор терпит...

Известить модератора

Re: Статьи [сообщение #114626 является ответом на сообщение #113039] Чт, 07 Август 2008 02:50 Переход к предыдущему сообщенияПереход к следующему сообщения
Тома
Сообщений: 1502
Зарегистрирован: Январь 2007
Географическое положение: Одесса
Карма: 0
Мне тут нравится
Да...ELенkа,хорошие статьи... Спасибо ..тоже где-то себя увидела...

[Обновления: Чт, 07 Август 2008 02:51]

Известить модератора

Re: Статьи [сообщение #123752 является ответом на сообщение #114626] Пн, 25 Август 2008 13:10 Переход к предыдущему сообщенияПереход к следующему сообщения
yfnfkbz
Сообщений: 331
Зарегистрирован: Июль 2008
Географическое положение: Москва
Карма: 0
Мне тут нравится
Не знаю ,правильно ли я делаю, что размещаю эту статью. Но решение разместить пришло по соображениям, что страх Божий она вызывает, а это неплохо никогда.

Известить модератора

Re: Статьи [сообщение #126165 является ответом на сообщение #123752] Чт, 28 Август 2008 14:25 Переход к предыдущему сообщенияПереход к следующему сообщения
ELенkа
Сообщений: 809
Зарегистрирован: Апрель 2008
Географическое положение: ЮФО
Карма: 0
Мне тут нравится
yfnfkbz писал(а) Пнд, 25 Август 2008 13:10Не знаю ,правильно ли я делаю, что размещаю эту статью. Но решение разместить пришло по соображениям, что страх Божий она вызывает, а это неплохо никогда. Читала я эту книжицу... По-моему, она не страх Божий вызывает, а что-то иное... От страха перед бесами, до отвращения и стыда. Наталья, Страх Божий разве сроден животному страху? Может уберете статью? искушение...

Известить модератора

Re: Статьи [сообщение #126541 является ответом на сообщение #108458] Пт, 29 Август 2008 00:13 Переход к предыдущему сообщенияПереход к следующему сообщения
ELенkа
Сообщений: 809
Зарегистрирован: Апрель 2008
Географическое положение: ЮФО
Карма: 0
Мне тут нравится
Архиепископ Иоанн (Шаховской) АПОКАЛИПСИС МЕЛКОГО ГРЕХА "Но имею против тебя то, что ты оставил первую любовь твою" Откр. 2,4. Мелкий грех, как табак, до того вошел в привычку человеческого общества, что общество ему предоставляет всяческие удобства. Где только нельзя найти папирос! Везде можно найти пепельницу, повсюду существуют специальные комнаты, вагоны, купе - "для курящих". Даже не будет преувеличением сказать, что весь мир представляет собою одну огромную комнату, вернее один огромный вагон в межзвездных сферах: "для курящих". "Курят" - мелко-спокойно грешат все: старые и малые, больные и здоровые, ученые и простые... Преступнику перед казнью позволяют выкурить папиросу. Словно воздуху мало в земной атмосфере, или слишком пресный он, - надо создать себе какой то дымный, ядовитый воздух и дышать, дышать этим ядом, упиваться этим дымом. И вот все упиваются. До того, что "некурящий" - явление почти такое же редкое, как и "никогда не лгущий", или "ни над кем не возносящийся"... Табачный рынок - один из самых значительных в мировой торговле, и ежегодно миллионы людей трудятся для доставления возможности другим миллионам и миллионам - вдыхать едкий дым, овевать его наркозом свою голову и весь организм. В природе ли человека мелко, наркотически грешить - "курить"? Странным представляется самый вопрос. В природе ли человека идти против природы? В природе ли наркотировать себя? Услаждение кокаином правительства запрещают, а табаком поощряют. Мелкие грехи человеческим законом дозволяются, в тюрьму они не приводят. Все повинны в них, и никто не хочет бросать в них камнем. Табак, как "маленький кокаин", дозволен, как маленькая ложь, как незаметная неправда, как убийство человека в сердце или в утробе. Но не то говорит Откровение Божие - воля Живого Бога. Господь не мирится ни с маленькой ложью, ни с единым убийственным словом, ни с одним, прелюбодейным взглядом. Маленькая травка беззакония столь же окаянна перед Господом, сколь большое дерево преступления. Множество малых грехопадений, несомненно, тяжелее для души человека, чем несколько великих, всегда стоящих в памяти, могущих всегда быть снятыми в покаянии. И святой, конечно, не тот, кто делает великие дела, но кто удерживается и от самых малых преступлений. Против великого греха легче начать борьбу, легче возненавидеть его приближение. Известен случай с праведным Антонием Муромским. К нему пришли две женщины: одна сокрушалась о своем одном великом грехе, другая самодовольно свидетельствовала о своей непричастности ни к каким большим грехам[ 1 ]. Встретив женщин на дороге, старец велел первой пойти и принести ему большой камень, а другой - набрать поболее мелких камешков. Через несколько минут женщины возвратились. Тогда старец сказал им: "Теперь отнесите и положите эти камни точно в те места, откуда вы их взяли". Женщина с большим камнем легко нашла то место; откуда она взяла камень, другая же тщетно кружилась, ища гнезда своих мелких камешков, и возвратилась к старцу со всеми камнями. Прозорливый Антоний объяснил им, что эти камни выражают... У второй женщины они выражали многочисленные грехи, к которым она привыкла, считала их ни за что и никогда в них не каялась. Она не помнила своих мелких грехов и вспышек страстей, а они выражали безотрадное состояние ее души, неспособной даже к покаянию. А первая женщина, помнившая свой грех, болела этим грехам и сняла его со своей души. Множество малых, недостойных привычек - тина для души человека, если человек утверждает их в себе или осознал как "неизбежное" зло, против которого "не стоит" и "нельзя" бороться. Вот тут-то и попадает душа в западню врага Божьего. "Я не святой", "я в миру живу", "я должен жить, как все люди"... - успокаивает себя ноющая совесть верующего человека. Человек, человек, конечно, ты не святой, конечно, ты "живешь в миру", и "должен жить, как все люди", и потому - рождайся, как все люди; умирай, как они, смотри, слушай, говори, как они, но зачем тебе преступать Закон Бога - "как они"? Зачем тебе нравственно так не благоухать, "как они"? Задумайся над этим, человек. Как трудно сдвинуться душе с ложной, но привычной мысли. Психология атеистического мира сего так крепко въелась в психический мир современного человека, что в отношении греха и преступления против Божьих Законов почти все люди действуют одинаково - "по штампу". Самое же печальное, что зло внушило людям "требованиями природы" называть требования греха. Требование природы - дышать, в меру питаться, согреваться, уделять часть суток сну, но никак не наркотировать свой организм, бессмысленно привязываться к миражу, к дыму. Ведь стоит только честно задуматься над этим вопросом, как зло само всплывает на поверхность совести. Но в том-то и дело, что современному человеку некогда задуматься над единственно важным вопросом касающимся не маленькой этой 60-70 летней жизни, но вечности ее бессмертного существования в новых, великих условиях. Поглощенный совсем неверно понимаемой "практикой", человек современный, погрузившись в свою практически-земную жизнь, думает, что он в самом деле "практичен". Горестное заблуждение! В минуту своей неизбежной (всегда очень близкой от него) так называемой смерти он воочию увидит, как мало практичен он был, сведя вопрос практики к потребностям своего желудка и совсем забыв свой дух. А пока человеку действительно "некогда" задуматься над элементарными нравственными законами своей жизни. И, несчастный человек, сам страдает невыразимо от этого. Как ребенок, непрестанно касающийся огня и плачущий, человечество непрестанно касается огня греха и похоти, и плачет и страдает, но снова и снова касается... не понимая своего состояния духовной детскости, которая в Евангелии называется "слепотою", и есть действительная слепота сердца при наличии физических глаз. Человечество само себя убивает чрез грех, и каждый человек так же. Обуреваясь, волнуясь злом, разнуздывая низшие инстинкты, человечество себе готовит страшную судьбу, как и каждый человек, идущий этим путем. Сеющие ветер - пожнут бурю. И вот над этим, над единственно важным - "некогда" задуматься... "Живи мгновеньем", "что будет, то будет" - отмахивается душа от самой истины, внутри ее говорящей, что надо ей войти в себя, сосредоточиться, осмотреть привязанности своего сердца и подумать о своей вечной участи. Творец мира велел заботиться человеку только о дне; мир велит заботиться только "о мгновении", погружая человека в море забот о всей жизни! Тема о нравственно маленьком совсем не мелка. Здесь отражение апокалиптического упрека Божьего христианскому миру, что он "забыл первую любовь свою". Сколь чище и нравственно выше человека сейчас даже та пошатнувшаяся природа, из которой создано его тело. Как чист камень, готовый вопиять против людей, не воздающих славу Богу, как чисты цветы, деревья в своем чудном кругу жизни, как великолепно покорны Закону Творца звери в чистоте своей. Божья природа не курит, не наркотируется, не развратничает, не вытравляет Богом данного плода. Бессловесная природа учит человека, как нужно нести Крест послушания Богу среди всех бурь и страданий этой жизни. Нужно человеку задуматься над этим. Некоторые думают, что все происходящее здесь, на земле, не будет иметь никаких последствий. Человеку с нечистой совестью, конечно, так приятнее думать. Но зачем обманывать себя? Рано или поздно придется увидеть ослепительную тайну чистоты мироздания. Мы себя ощущаем как "жизнь"." Неужели же мы себя так мелко расцениваем и так неглубоко понимаем Того, Кто сотворил миры, чтобы думать об этой земной жизненной суете как о бытии человека? Мы гораздо более и выше того, что мы привыкли здесь, наг земле, считать не только своею жизнью, но даже своими идеалами. Но мы: зерно, положенное в землю. И потому нам сейчас не видна поверхность вселенной, та истинная картина природы, которая откроется Нашим глазам в минуту так называемой смерти, т.е. для всех весьма скоро. Что такое смерть? Смерть - это совсем не гроб, не балдахин, не черная повязка на руке, не могила глине. Смерть - это, когда росток жизни нашей вылезет на поверхность земли и станет под прямые лучи Божьего солнца. Умереть и прорасти зерно жизни должно еще здесь, в земле. Это так называемое в Евангелии "рождение духом", "второе рождение" человека. Смерть же тела есть оставление ростком земли, выход из земли. Всякого человека, получившего хотя бы самую маленькую духовную закваску, хотя бы самую незначительную евангельскую жемчужину "внутрь себя", ожидает совсем не смерть, и даже - далеко не смерть. Для мертвых же духом, конечно, гробы, могилы, черные повязки - это все реальности. И их духу нельзя будет выйти на поверхность истинной жизни, ибо они на земле для себя, для грехов своих не умерли. Как яйцо, мы закрыты от иного мира тонкой скор- лупой тела. И скорлупки наши бьются одна за другой... Блажен человек, который окажется живым, сформированным для будущей жизни организмом. Достойно плача состояние того, кто окажется бесформенной жидкостью... и еще даже может быть отвратительной по своему нравственному запаху! Здесь, на земле, мы истинно в темноте духа, в "утробе" его. И неужели не преступно, находясь в таком состоянии, не готовиться к своему настоящему рождению, но считать свой мрак - либо идеальным предельно-радостным местом жизни (как считает оптимистический атеизм), либо непонятным местом бес смысленных страданий (как считает атеизм пессимистический)? Физическим глазам смысл, конечно, не виден, но в него очень легко, более чем легко поверить, подумав над собой и над Евангелием. Об этом смысле кричит , вся природа; о нем начинает кричать всякая пробудившаяся душа человека. Как бережно всем нам, "не-проросшим" людям, надо относиться Друг к другу... Как нужно оберегать друг во друге это прорастание, этот выход на вольный воздух, под Божье солнце! Человек страшной за все ответствен, и трудно теоретически вообразить себе несчастье того человека, который, атеистически прожив на земле "так, как будто ничего нет", вдруг очутится лицом к лицу реальностью, не только более яркой, чем эта наша земля, но даже превосходящей все наши понятия о реальности... Не об этих ли душах страдал Господь в Гефсиманском саду? Во всяком случае, и за них он принял страдание в Креста. Если бы видимое небо не отделяло нас от неба невидимого, мы бы содрогались от тех несоответствий духа, которые существуют меж ангельской торжествующей церковью и нашей земной церковью, почти не воинствующих, дряблых человеческих душ. Мы бы ужаснулись и поняли бы ясно ту истину, которая нам cейчас непонятна: что сделал для нас Господь Иисус Христос и что Он делает для каждого из нас. Его спасение мы представляем себе почти теоретически, абстрактно. Но когда бы мы увидели, ,с одной стороны, белоснежные сонмы молниелучных чистых духов, огненных, пламенных, горящих невообразимой любовью к Богу и устремленных ко спасению всего творения, и, другой стороны, увидели бы землю с ее сотнями миллионов полу-людей, полу-насекомых, с сердцами, устремленными только к земле, людей, пожирающих друг друга, самолюбивых, сластолюбивых, деньголюбивых, несговорчивых, одержимых прилипшими к ним темными силами, мы бы ужаснулись и вострепетали. И нам бы предстала ясная картина безусловной невозможности спасения "естественными" путями. Рассуждения оккультистов об эволюционном движении перевоплощающегося человечества ввысь нам бы показались, в лучшем случае, безумными. Мы бы увидели, что тьма над человечеством не редеет, но сгущается... И мы бы поняли, что сделал для людей Воплотившийся на их земле Творец. Мы бы увидели, как колоски даже с одним зернышком берутся небесными жнецами на небо, что малейшая искра Христова в человеке - как единое зернышко в колоске - уже спасает этого человека. Все темное зачеркивается, отсекается, берется одна только искра, и она становится вечной жизнью человека. Слава спасению Христову! Воистину, мы ничего не имеем в себе, кроме своего лежащего в прахе достоинства человеческого. И из этого праха мы возникаем благодатью Христовой и искрой уносимся в небо. Но уносимся, если зажглась в нас эта искра любви к Богу, если мы способны оттолкнуться душой от всего смертного в мире, способны заметить это смертное в малейшем, и так же оттолкнуть его от себя. Чуткость к малейшему в себе будет для нас показатель здоровья нашей души. Если атомы действительно заключают в себе точные солнечные системы, то это прекрасный пример органической однородности всякого греха: малого и большого. Речь о необходимости отвержения даже самого мелкого греха приводит нас к самому важному вопросу человеческой жизни: вопросу о жизни после смерти. Откровение Церкви утверждает, что не освободившаяся от той или иной страсти душа перенесет эту свою страсть в потусторонний мир, где ввиду отсутствия тела (до воскресения) невозможно будет эту страсть удовлетворить, отчего душа будет пребывать в непрестанном томлении самосгорания, непрестанной жажде греха и похоти без возможности ее удовлетворить. Гастроном, только и думавший в своей земной жизни, что о еде, несомненно, будет мучиться после своей смерти, лишившись плотской пищи, но не лишившись духовной жажды к ней стремиться. Пьяница будет невероятно терзаться, не имея тела, которое можно удовлетворить, залив алкоголем, и тем немного успокоить на время мучающуюся душу. Блудник будет испытывать то же чувство. Деньголюбец тоже... Курильщик - тоже. Легко сделать опыт. Пусть курильщик не покурит двое-трое суток. Что он будет испытывать? Известное мучение, смягчаемое еще всеми отношениями и развлечениями жизни. Но отнимите жизнь с ее развлечениями... Страдание обострится. Страдает не тело, но душа, живущая в теле, привыкшая через тело удовлетворять свою похоть, свою страсть. Лишенная удовлетворения, душа страдает. Так страдает, конечно, и душа богатого грешника, вдруг лишившаяся богатства, покоелюбца, лишившаяся покоя, душа самолюбца, получившая удар по самолюбию... Сколько самоубийств было на этой почве! Все это опыт, голый опыт нашей земной жизни. Уже здесь, на земле, мы можем проделывать опыты над своей душой. Следует каждому человеку быть дальновидным. Нужно оберегать свой дом от подкопа (Мф. 24, 43). Чувствуя это, неужели можно спокойно предаваться страстям или даже делить их на серьезные и "невинные"? Ведь огонь все равно огонь - как доменной печи, так и горящей спички. И тот и другой мучителен для человека, касающегося его, и может быть смертелен. Нужно понять эту несомненную истину, что всякая страсть, всякая злоба, всякая похоть есть огонь. Божий Закон заключил инстинкты тела человеческого в рамки, а волевой и раздражительной энергиям души дает истинное направление, чтобы удобно и легко шел человек к одухотворению. Как назвать того человека, который, понимая все это, спокойно и легкомысленно относится к своим страстям, извиняет их, усыпляя все признаки спасительной чуткости в своей душе. Надо, прежде всего, перестать оправдывать свою похоть - даже самую малейшую, надо осудить ее пред Богом и самим собой. Надо взмолиться об избавлении, о спасении. Спаситель Господь называется спасителем не отвлеченно, но реально. Спаситель спасает от всех слабостей и страстей. Он избавляет. Он исцеляет. Совершенно видимо, ощутительно. Исцеляя, прощает. Прощение есть исцеление того, что надо простить. Дается оно только алчущим и жаждущим этой правды. Просто хотящим, тлеющим в желании- своем, не дается исцеления. Горящим же, пламенеющим, умоляющим, стремящимся сердцем - дается. Ибо только такие способны оценить дар Божьего исцеления, не растоптать и возблагодарить за него, чутко охранить Именем Спасителя от новых искушений зла. Конечно, курение - очень небольшая похоть, как и спичка - небольшой огонь. Но и эта похоть - духопротивна, и невозможно себе даже представить кого-либо из ближайших Господних учеников - курящими папиросы. "Уничтожай малую похоть", - говорят святые. Нет такого желудя, который не заключал бы в себе дуба. Так и в грехах. Малое растеньице легко выпалывается. Большое требует специальных орудий для своего искоренения. Духовный смысл курения и всех мелких "оправдываемых" противозаконий духа есть распущенность. Не только тела, но и души. Это есть ложное успокаивание себя (своих "нервов", как говорят иногда не вполне сознавая, что нервы - плотское зеркало души). "Успокаивание" это ведет ко все большему удалению от истинного покоя, от истинного утешения Духа. Это успокоение - мираж. Сейчас - пока есть тело - его надо возобновлять постоянно. После - это наркотическое успокоение будет источником мучительной плененности души. Надо понять, что "срывающий", например, свою злобу - тоже "успокаивается". Но, конечно, лишь - до нового припадка злобы. Успокаивать себя удовлетворением страсти нельзя. Успокоить себя можно, лишь противостав страсти, удержавшись от нее. Успокоить себя можно, лишь понеся Крест борьбы против всякой страсти, даже самой мельчайшей, Крест ее неприятия в свое сердце. Это путь истинного, твердого, верного и - главное - вечного счастья. Поднявшийся над туманом видит солнце и вечно голубое небо. Поднявшийся над страстями входит в сферу мира Христова, неописуемого блаженства, начинающегося уже здесь, на земле, и доступного каждому человеку. Миражное счастье - папироса. Такое же, как на кого-нибудь рассердиться, пред кем-нибудь погордиться, покрасить для людей свои щеки или свои губы, украсть маленький кусочек сладости - маленькую копеечку с церковного блюда Божьей природы. Не нужно искать таких счастий. Их прямое, логическое продолжение: кокаин, удар по лицу человека или выстрел в него, подделка ценности. Блажен человек кто, найдя такое счастье, оттолкнет его с праведным и святым гневом. Это царствующее в мире демоническое счастье есть блудница, вторгнувшаяся в брак души человеческой со Христом, Богом Истины и чистой блаженной радости. Всякое утешение вне Духа Святого Утешителя есть тот безумный соблазн, на котором строят свои мечты устроители человеческого рая. Утешитель ~ один только Творческий Дух Истины Христовой. Молиться духом, куря папиросу, невозможно. Невозможно проповедовать, куря папиросу. Перед входом в храм Божий откидывается папироса... но храм Божий - ведь это мы. Кто хочет каждую минуту быть храмом Божьим - откинет папиросу, как всякую ложную мысль, всякое нечистое чувство. Отношение к маленькому душевному движению в себе - термометр горячности веры человека и его любви к Богу. Можно себе представить такой жизненный пример: табак, как растение, не имеет в себе никакого зла (как и золотой песок, как и хлопок, из которого выделывается денежная ассигнация). Абрикос - Божье растение. Алкоголь бывает очень полезен организму человека в известные минуты и в известных дозах, ничуть не противореча духу, как умеренный чай или кофе. Дерево, материя, из которых делается мебель, все - Божье... Но теперь возьмем эти слагаемые в следующем сочетании: в мягком кресле развалился человек и курит гаванскую сигару, ежеминутно прихлебывая из стоящей около него рюмки абрикотина... Может ли этот человек в таком состоянии вести беседу о Живом боге - творить молитву Живому Богу? Физически - да, духовно - нет. Почему? Да потому, что человек этот сейчас распущен, его душа утонула и в кресле, и в гаванской сигаре, и в рюмке абрикотина. В эту минуту у него почти нет души. Он, как блудный сын Евангелия, скитается "в далеких краях". Так может человек потерять свою душу. Теряет ее человек все время. И хорошо, если и все время опять находит ее, борется, чтобы не терять, дрожит над душою своею, как над любимым младенцем своим. Душа - младенец бессмертия, беззащитный и жалкий в условиях окружающего нас мира. Как нужно прижимать к груди своей, к сердцу своему - свою душу, как нужно любить ее, предназначенную для вечной жизни. О, как нужно счищать даже малейшее пятнышко с нее! Сейчас был представлен пример невозможности сохранить свою душу, сластолюбиво распределив ее по окружающим предметам: кресла, сигары, ликера. Пример взят особенно красочный, хотя бывают в жизни и еще более красочные. Но если взять не красочный, а серый, но того же распущенного духа, - все останется той же самой атмосферой, при которой меньшим грехом будет молчать о Христе, чем говорить о Нем. Вот где разгадка того, почему мир молчит о Христе, почему ни на улицах, ни в салонах, ни на дружеских беседах люди не говорят о Спасителе Вселенной, о Едином Отце мира, несмотря на множество людей, верующих в Него. Не всегда перед людьми стыдно говорить о Боге; иногда перед Богом стыдно бывает говорить о Нем людям. Мир инстинктивно понимает, что в той обстановке, в которой он находится все время - меньше греха молчать о Христе, чем говоришь о нем. И вот люди молчат о Боге. Страшный симптом. Наводняется мир легионами слов, одержим язык человека этими пустыми легионами, и - ни слова, почти ни слова о Боге, о Начале, Конце и Средоточии всего. Ибо сказать о Боге - это сейчас же обличить себя и весь мир. И если слово о Боге все же сказано, его трудно договорить до конца - и перед собой и пред миром. Если у человека нет отвращения к своим маленьким грехам - он духовно нездоров. Если есть отвращение, но "нет сил" преодолеть слабость, значит, она оставляется до того времени, пока человек не проявит свою веру в борьбе с чем-нибудь более для него опасным, чем данная слабость, а она оставляется ему для смирения. Ибо немало людей, на вид беспорочных, не пьющих и не курящих, но подобных, по слову Лествичника, "гнилому яблоку", то есть исполненных явной или тайной гордыни. И нет возможности смирить их гордыню, как только каким-либо падением. Но останется вне Царствия Божия и его законов тот, кто сам, по тем или иным соображениям, "разрешит" себе мелкие грехи. Такой человек, "усыпляющий" свою совесть, делается не способен преступить грань подлинной жизни духа. Он остается всегда подобен юноше, подходящему ко Христу и сейчас же отходящему от него с печалью, или даже иногда без печали, а просто чтобы... "покурить"! Ригоризм и пуританство чужды евангельскому духу. Фарисейская праведность без любви - более темна в очах Божиих, чем всякий грех. Но и теплохладность христиан в исполнении заповедей - так же темна. Как фарисействующие, так и торгующие и курящие в храме Божьем - одинаково изгоняются из храма. Ибо воля Божия есть "освящение наше" (1. Фее. 4, 3). Чуткая совесть сама изострит зрение для обнаруживания той чуждой пыли, которая лежит на ранах души. Сын Божий и Сын Человеческий дал нам одну заповедь для жажды: "Будьте совершенны, как Отец ваш Небесный совершен есть". В ней Господь как бы говорит: Люди, Я не даю вам меры - определите ее сами. Определите сами меру вашей любви к чистоте Моей и вашего послушания этой любви.

Известить модератора

Re: Статьи [сообщение #127036 является ответом на сообщение #126165] Пт, 29 Август 2008 23:44 Переход к предыдущему сообщенияПереход к следующему сообщения
yfnfkbz
Сообщений: 331
Зарегистрирован: Июль 2008
Географическое положение: Москва
Карма: 0
Мне тут нравится
ELенkа писал(а) Чтв, 28 Август 2008 14:25yfnfkbz писал(а) Пнд, 25 Август 2008 13:10Не знаю ,правильно ли я делаю, что размещаю эту статью. Но решение разместить пришло по соображениям, что страх Божий она вызывает, а это неплохо никогда. Читала я эту книжицу... По-моему, она не страх Божий вызывает, а что-то иное... От страха перед бесами, до отвращения и стыда. Наталья, Страх Божий разве сроден животному страху? Может уберете статью? искушение... Елена????? Какую книжицу? Это письмо в редакцию газеты и ответ священника. Вы считаете, что не каждый может докатиться до такого как эта женщина???? Страх Божий ,страх перед грехом, страх перед незнанием ,где мера милосердия и долготерпения Божия к нам лично - вот те чувства, которые вызвала у меня эта статья. Какой животный страх? Страх за жизнь? нет не вызывает. Здесь только страх за душу ,которая обрела ад уже здесь на земле по словам священника. Вы хоть читали статью до конца ,у меня сомнение? Абсолютно неправильное понимание того, что здесь пытался донести батюшка. Нет не уберу. Сомнения были только из-за дазмера статьи, но не из-за смысла. Еще из-за того ,что читать тяжело. Елена ,Вы не слишком часто просите меня убрать то, что я размещаю? Если вам не приятно общение со мной так и скажите, я могу размещать в другом разделе. А убрать Вы можете и сами ,если этот текст в нарушение правил форума.

Известить модератора

Статьи [сообщение #127621 является ответом на сообщение #127036] Вс, 31 Август 2008 12:59 Переход к предыдущему сообщенияПереход к следующему сообщения
ELенkа
Сообщений: 809
Зарегистрирован: Апрель 2008
Географическое положение: ЮФО
Карма: 0
Мне тут нравится
Наталья, не кипятитесь Это "письмо в редакцию и ответ священника" еще в 90-х выходило отдельной брошюрой. Потому я и сказала - книжица. Если бы она противоречила правилам, я бы не спрашивая убрала бы. Вот с тем, что я давно читала её, согласна. Но и перечитывать, честно говоря, не хочется... Вспомнила только, что неоднозначное восприятие было. А что я ещё "часто" просила вас убрать? Уж простите, не вспомню. И из чего вы сделали такие выводы, что мне не приятно общение с вами? Ничего себе... Чем же я дала вам понять? Мне видится это ваше предположение абсолютно голословным, и, не скрою, даже капельку обидным. Но ничего. переживем.

[Обновления: Вс, 31 Август 2008 13:12]

Известить модератора

Re: Статьи [сообщение #127657 является ответом на сообщение #127621] Вс, 31 Август 2008 15:08 Переход к предыдущему сообщенияПереход к следующему сообщения
ELенkа
Сообщений: 809
Зарегистрирован: Апрель 2008
Географическое положение: ЮФО
Карма: 0
Мне тут нравится
Архиепископ Иоанн (Шаховской) ПРИЗНАК ЛЮБВИ Из книги архиепископа Иоанна (Шаховского) "Апокалипсис мелкого греха: Избранные статьи" Один из признаков любви — не раздражаться. Кто может, действительно, себе представить мать, раздражающуюся на своего грудного ребенка? Матери дается чувство особой любви, когда ее ребенок беспомощен. Но сколько есть матерей, которые и потом, когда дети их вырастут, тоже не раздражаются на них. В доброте, покрывающей человеческую слабость, является более всего образ Божий в человеке. Конечно, и гнев против зла (а не человека) может быть святым; но это есть нечто совсем другое, чем эгоистическое раздражение людей друг против друга, которое так отяжеляет жизнь, — и тех, на кого раздражаются, и тех, кто раздражается. Священное Писание дает совет: «Гневайтеся, и не согрешайте» (Пс 4, 5). Иначе сказать: люди, гневайтесь только на зло, а не на страдающего от своего зла человека. «Любящие Господа, ненавидьте зло» (Пс 96, 10). Гнев на зло (особенно — на свое зло!) может вылечить от зла, если этот гнев исходит из любви. Но беда в том, что темная гневливость, раздражительность, как паутина, висит в мире над народами, семьями и сердцами. И эта раздражительность человеческая, иногда вызванная пустяком, отравляет жизнь. Верно сказал один человек: «Сварливость, вечные жалобы на судьбу и знакомых это, пожалуй, еще хуже, так как недостатки эти продолжительные... Лучше уж вспыльчивость: вспылил, наговорил и — потом отошел. Но как трудны обидчивые люди; они злопамятны. Обидчивого человека все раздражает. Если он даже получит желаемое, то (так как в глубине души ему совестно) он ищет нового предлога — вспылить. Всего печальнее, что от нашей раздражительности и вспыльчивости страдают особенно те, кто нас больше всех любит и больше всех для нас делает. Какие несправедливые, злые замечания приходится иногда самым близким нашим выслушивать от нас! И мы это себе позволяем, зная, что они-то не рассердятся; если же и посердятся, то простят и не порвут с нами отношений, так как любят нас...» В основе вспыльчивости и раздражительности лежат злоба, ненависть, гордость, жестокость и несправедливость. Болото легко превращается в бушующий океан. От одной спички может сгореть город. От одной будто бы безобидной страстишки загорается душа и в муках сгорает. Какой нужен самоконтроль людям, какая трезвость и осторожность. Ни один порок — ни пристрастие к деньгам, ни страсть к удовольствиям, даже вино (губитель многих) — так не губит добрый дух семьи, как раздражительный и несдержанный человек. Он расстраивает общественную работу, отравляет жизнь детей и семьи. В обществе мы еще стесняемся по самолюбию проявлять свою душевную низость, мы ищем доброго в обществе о себе мнения. Но дома, при своих, мы распоясываемся, даем волю своему внутреннему злу... «Человек гневливый заводит ссору, и вспыльчивый много грешит», — говорит Соломон в Притчах (29, 22). Человек бывает так низок и мелкотравчат, что обижается даже на Самого Господа Бога, великого своего Творца! Человек ропщет на Им данную жизнь... Разве вы никогда не роптали на погоду — почему она не такая, как хотелось бы вам? Разве вы никогда не жаловались на свое положение в жизни, на свои обстоятельства? Разве вы никогда не тяготились путем, по которому промыслительно вела и ведет вас рука Господня? Есть в душе человеческой великое средство для преодоления самолюбия, вспыльчивости и раздражительности. Это — благоговейная вера в близость Божью. «Господь близ» (Флп 4, 5). Над человеком распростерта любовь. Только ее надо уметь увидеть внутренними глазами. Это и есть вера. Нам не всегда понятны исцеляющие пути любви. Но поверив в эту любовь над собой и миром, человек видит духовными глазами жизнь в свете высшего ее назначения. То, что раньше казалось непонятным, предстает человеческой светлой вере как нечто необходимое и важное. Так зреет мудрость в душе и открывается вечность. Свобода наша есть не только свободное высказывание всего, что мы думаем, и не только возможность делать то, что мы хотим. Самая глубокая свобода наша есть свобода от зла, которым мы мучаем себя и других. К этому состоянию свободы духа в добре и ведет нас путь веры. Вера есть вхождение в высшую реальность.

[Обновления: Вс, 31 Август 2008 15:20]

Известить модератора

Re: Статьи [сообщение #127904 является ответом на сообщение #127621] Вс, 31 Август 2008 21:52 Переход к предыдущему сообщенияПереход к следующему сообщения
yfnfkbz
Сообщений: 331
Зарегистрирован: Июль 2008
Географическое положение: Москва
Карма: 0
Мне тут нравится
Елена теперь моя очедь Вас успокаивать: не кипятитесь. Повода действительно нет ,просто каждый болезненно воспринимает замечания. Я рада что мои опасения, что Вам со мной неприятно общаться неоправлались. Откорректировать Вы просили пост про Зироу ,что фактически означало убрать, т.к. он имел смысл только в том виде как я его написала. Не знала, что этой статье столько лет. Однако с годами восприятие православия меняется...нет ,я непредлагаю Вам перечитывать статью, просто я не уверена, что человек на одно и тоже реагирует всегда одинаково ,тем более духовный рост за 10 лет происходит значительный. То что она вызывает неприятное впеечатление ,так ведь там про ад написано, что ж приятного? Скажите а книгу Юлии Вознесенской "Мои посмертные приключения" Вам приятно было читать в том месте, где описан ад? Описание бесов читать неприятно ,это неизбежно. В житиях святых кстати тоже встречается, т.к. Господь попускал им их видеть иногда. У Гоголя "Ночь перед Рождеством" есть описание черта. Всего несколько фраз, а читать противно. Думаю это нормально. Главное, что мы извлечем не из описания нечести ,а из того смысла ,что хотел донести автор до нашей души ,вводя такого персонажа в свой рассказ. я не уверена ,что надо отворачиваться от всего неприятного ,неубедившись прежде, что есть польза душе. Тем более, если Церковь благословляет ,можно читать, значит душеполезное чтение.

Известить модератора

Re: Статьи [сообщение #127995 является ответом на сообщение #127904] Пн, 01 Сентябрь 2008 00:32 Переход к предыдущему сообщения
ELенkа
Сообщений: 809
Зарегистрирован: Апрель 2008
Географическое положение: ЮФО
Карма: 0
Мне тут нравится
А. Про тот эпизод, просто я там пресекла развитие конфликта. Не нужно особым даром предвиденья обладать было, чтобы понять, что сейчас начнут писа́ть девочки, с Зироу не согласные, и начнется то, что обычно в "разговорах на отвл.темы" бывает, ну и в др. разделах изредка. В разделе Христианка.ру такое я постараюсь не допустить. Тема про борьбу с лишним весом превратилась бы в невесть что. --- -- -

Известить модератора

Предыдущая тема: Кто поет в хоре?
Следующая тема: мысли
Переход к форуму:
  

[ Сформировать XML ] [ RSS ] [ PDF ]

Текущее время: Вс дек 22 21:45:46 MSK 2024

Общее время, затраченное на создание страницы: 0.01689 секунд
.:: Обратная связь :: Начало ::.

При поддержке: FUDforum 3.0.4.
Copyright © 2001-2012 FUDforum Bulletin Board Software