Начало » Общение » Задушевные беседы » Читальный зал.
| Re: Читальный зал. [сообщение #128929 является ответом на сообщение #102956] |
Ср, 03 Сентябрь 2008 18:04   |
Инна из Москвы
Сообщений: 149
Зарегистрирован: Май 2008
Географическое положение: Москва
Карма:
|
Мне тут нравится |
|
|
|
Лютый
Как-то под Рождество крестил я в глухом отдаленном сельце ребятишек. Для совершения таинства предоставили мне заплеванный, пропахший мочою клуб, явленный в мир, как можно догадываться, взамен некогда разоренного храма. После крещения меня попросили заехать в соседнюю деревеньку - надобно было отпеть только что преставившегося старичка.
По дороге водитель грузовика рассказал мне, что покойному семьдесят пять лет, что всю жизнь он проработал колхозным бухгалтером, "лютый партиец - даже парторгом бывал", а вчера с ним случился удар, и врачи, приехавшие из районной больницы, ничем не смогли помочь.
В избе пахло яйцами, солеными огурцами и колбасой - хозяйка дома, старшая дочь покойного, готовила для поминок салат, а трое мужиков - сыновья, приехавшие из других деревень, - пили водку.
В тот год из-за борьбы с пьянством магазины водкой совершенно не торговали, и только на свадьбы, юбилеи да на поминки сельсовет продавал по два ящика. Вот эти самые ящики и стояли сейчас под столом, за который осиротевшие братья с настойчивой вежливостью приглашали присесть и меня:
- Батя! Садись, помянем отца нашего родного, Дмитрия Ваныча, царство ему небесное, пусть земля будет пухом...
Я сказал, что сначала - дело, начал облачаться, тут у них возник спор: прав я или не прав?.. Сошлись на том, что скорее все-таки прав, и, успокоившись, продолжили свое увлекательное занятие.
За пестрой ситцевой занавеской лежал на кровати и сам Дмитрий Иванович. Он был в черном костюме, серой рубашке и при галстуке. На лацкане пиджака блестели значки победителя трудовых соревнований. В изголовье сидела на табуреточке еще одна женщина - как выяснилось, младшая дочь, примчавшаяся из соседней области по телеграмме. Тихонько всхлипывая, она смачивала влажной тряпочкой губы покойного, который против ожидания... оказался жив.
- Вы что ж, - спросил я, - уже и обмыли его водой?
- Братья, - шепотом сказала она, указывая взглядом за занавеску. - Сказали... пока теплый, да пока сами трезвые, сподручнее... А он, как вчера отключился, так в сознание и не приходит...
Я отслужил молебен об исцелении недужного и уехал. Перед отъездом настоятельно просил: как только старик умрет, прислать за мною машину, чтобы совершить отпевание. Братья торжественно обещали. Но ни завтра, ни послезавтра, ни через неделю машины не было.
Прошло несколько месяцев. На Троицу увидел я в храме старушек из того самого сельца, после службы разговорился с ними, и вот какую историю они мне рассказали.
Вскоре после моего отъезда Дмитрий Иванович очнулся, встал, вышел из-за своей занавесочки и, как только до его сознания дошел смысл происходящего, разгневался до такой степени, что начал искать топор... Сыновья благоразумно поразбежались. Потом к старому бухгалтеру приехали районные доктора, надавали лекарств, и он стал помаленьку выправляться.
И вот как-то весной, когда снег у крылечка растаял, выбрался Дмитрий Иванович на завалинку и грелся под солнышком. Соседка шла мимо, остановилась и порадовалась за старичка, который по милости Божией вернулся от смерти... Она про батюшку да про молебен, а он: "Какой еще батюшка? Какой молебен?" Ему, стало быть, никто про эти события не поведал: боялись. Соседка в полном изумлении и рассказала обо всем. Несчастный резко приподнялся, топнул ногой: "Чтобы ко мне - поп?!" И с этими словами пал на вешнюю землю.
Говорят, из-за водки произошла тяжба: действительно, как это - у одного и того же человека вторые похороны?.. В конце концов, сельсовет уступил сыновьям. Но посылать за священником никто уже не решился. На всякий случай, наверное.
Любовь к авиации
В старинном северном городке служил я дьяконом кладбищенской церкви. Весной к сторожу приехал зять - военный летчик. В храме - с утра до вечера: не то, чтобы очень уж богомольным был - скорее наоборот, просто в достопримечательном городке никаких развлечений не обнаружилось, вот и заходил каждый день от скуки.
Однажды после утреннего богослужения он и говорит: мол, встретил вчера знакомого подполковника - тот прилетел бомбить лед. А здешняя река, действительно, во время ледохода очень норовистая и от заторов, бывало, поворачивала даже вспять, вот и повадились предварять стихию бомбардировками. Так что ничего неожиданного в сообщении летчика не содержалось. Но когда он сказал, что знает место сброса зарядов, и предложил сходить посмотреть бомбометание, мы с батюшкой сразу же согласились. Ну, батюшке этому и тридцати не было, так что он - по молодости, а я - от непреодоленного пристрастия к авиации.
Вышли из храма и по тропочке направились через кладбище в сторону городской окраины. Снегу было еще предостаточно, хотя и грязь местами уже обнажилась, так что, пока дошли до реки, все повымазались. Решили двигаться далее прямо по льду, слегка залитому водою. И вот бредем, бредем так за летчиком, и стало одолевать меня сомнение, а сомнение, известное дело, первый враг веры.
- А полетят ли сегодня? - спрашиваю. - Уж больно погода неважная.
- Полетят, - твердо отвечает наш проводник, - хотя, конечно, туман и облачность - ниже предела.
- Как же тогда лететь? - недоумевает батюшка.
- Ребята грамотные - им погода без разницы.
- А ты-то откуда их знаешь? - снова удивляется батюшка.
- Да их комполка в Германии комэском был, вместе летали.
- Че-го-о?
- Ну, их командир полка был в Германии командиром эскадрильи, а я служил в соседней части. Мы с ним несколько раз перегоняли машины в капремонт. А перед капремонтом техники обычно снимают с самолета все что можно: радиоаппаратуру, приборы, даже лампочки - на запчасти...
- Как же вы летели? - настал и мой черед удивляться.
- Ночью, - просто отвечал летчик. - Идешь без огней, без рации, города внизу освещены - по ним ориентируешься... Германию проходишь, Польшу проходишь, тут уже малость светать начинает, курс - на солнышко... Подлетаешь к большому городу - там две девятиэтажные башни: между ними снижаешься - и как раз посадочная полоса... Потом отгонишь машину в стороночку, к лесочку - аэродром все ж гражданский, переоденешься и через дырку в заборе прямиком на вокзал, обратный билет брать.
- Сурово, - оценил батюшка.
- А куда денешься? Фултонская речь Черчилля положила начало холодной войне. Вот и приходилось...
Между тем все мы уже промочили обувь, а у нас с батюшкой еще и рясы намокли и затяжелели, однако проводник неутомимо шагал по воде.
- Далеко еще? - поинтересовался батюшка.
- До поворота, - отвечал летчик. - Надо прибавить - время поджимает.
Прибавили, сколько могли. На ходу я пытался еще расспросить авиатора о службе в Германии, о том, доводилось ли ему встречаться в воздухе с немецкими или американскими самолетами. Он скупо отвечал и всякий ответ заканчивал соображением о Фултонской речи Черчилля, - видно, замполит был непомерно силен.
- Может, хватит? - батюшка совсем запыхался.
- До поворота, - повторил летчик, - бомбить будут там.
- Так ты нас, что - вместо мишеней? Ответа не последовало: летчик замер и указал пальцем в небо:
- Пошли, - прошептал он.
Мы ничего не слышали.
- Первый взлетел... второй взлетел... удаляются... разворачиваются... идут сюда...
Страшенный вой пронесся над нами в тумане и облаках, потом где-то впереди громыхнуло.
- Отбомбились... уходят... разворачиваются вправо... первый сел... второй сел...
К городу мы приближались в потемках. По счастью, служба еще не началась. Отец настоятель, увидев вымокшие и перепачканные рясы, услышав хлюпанье наших ботинок, изумился до крайности:
- Что случилось? Мы объяснили.
- Ну ладно, - настоятель кивнул на батюшку, - этот - молодой, но вы-то, отец диакон?..
- Виноват, - говорю, - у меня к авиации любовь с детства.
- Ну, расскажите хоть, как там оно было?
- Да мы ничего и не видели, - махнул рукой батюшка, - туман, облачность, Фултонская речь Черчилля, - и пошел в каптерку переодеваться.
- Причем тут Черчилль? - не понял отец настоятель.
- Фултонская речь Черчилля положила начало холодной войне, - объяснил я.
- У вас, у обоих - жар что ли? Толком про самолеты можете рассказать? Хоть повидали чего? Или - зря маялись?
- По-моему, - говорю, - классно! Прошли на бреющем - прямо над головой и ка-ак шарахнут! А что вы, отец настоятель, так заинтересовались?
- Да у меня, - смутился он, - вроде как тоже любовь. Неразделенная... Я их даже и повидать за всю жизнь никак не могу: только в кино или по телевизору...
Когда после вечерней службы шли из храма, летчик вдруг сказал: "Тссс!", - и снова замер, как днем на реке:
- Первый взлетел... второй взлетел...
Издалека донесся приглушенный рокот.
- Брешешь ты все, - усмехнулся молодой священник, - ничегошеньки не слыхать.
- А вот и слыхать! - возразил настоятель. - Как вам, отец диакон?
Я кивнул. Мы стояли, прислушиваясь. Вокруг, озаряя по-весеннему льдистые сугробы, догорали в снежных колодезьках свечи. Здесь так принято: приходя зимой на могилку, делают в снегу углубление - пробивают кулаком по локоть, и на дно ставят свечку: она спокойно горит себе в глубине, не боясь ни ветра, ни снегопада. Сугроб сияет теплым свечением, и на душе делается тепло.
- Разворачиваются влево... уходят...
- Так они что же, - спросил отец настоятель, - больше не прилетят?
- Могут, если понадобится, - отвечал летчик.
- Ну, ты узнаешь тогда?
- Конечно, какой разговор? Это ж свои ребята - в Германии вместе служили.
- В грех зависти с тобой впадешь, - вздохнул настоятель: - Летаешь...
- Чего тут завидовать? Просто с детства любил самолеты: ходил в авиамодельный кружок...
- Да и я ходил, и отец диакон тоже, небось, а что толку?
- ...Потом в аэроклуб, потом окончил авиационное училище и был направлен в Германию... Дело в том, что Фултонская речь Черчилля...
- Стоп, - тихо, но с угрозою в голосе сказал настоятель, - на сегодня достаточно, расходимся по домам. Всем - Ангела-хранителя и спокойной ночи.
|
|
|
|
Текущее время: Вс дек 22 06:24:43 MSK 2024
Общее время, затраченное на создание страницы: 0.02247 секунд
|
Правоверие
Участники
Поиск
F.A.Q.
Регистрация
Вход
Начало
